Чумной бунт - кровопролитное народное восстание, прошедшее в Москве с 26 сентября по 28 сентября 1771 года (15-17 сентября по старому стилю). Бунт был вызван эпидемией чумы 1770-1772 годов и фактическим бездействием городских властей, из-за которого горожане впали в панику.

Восстание было жёстко подавлено, но после него власти приняли действенные меры по исправлению ситуации в городе, и эпидемия чумы в Москве сошла на нет.

Эпидемия чумы и предпосылки Чумного бунта

Чума - тяжёлое карантинное заболевание, характеризующееся высокой смертностью и заразностью, считавшееся практически неизлечимым вплоть до 20 века. Истории человечества известен ряд эпидемий и пандемий чумы, унёсших миллионы жизней в Европе и Азии, не миновав и Россию. После эпидемий чумы 17 века страна приобрела опыт в ограничении распространения заболевания: со времён Петра I в России существовали карантинная служба и особые заставы, где всех прибывающих в государство с территорий, на которых они потенциально могли заразиться чумой ("моровой язвой"), держали до полутора месяцев, однако лечить чуму в целом не умели.

Эпидемия чумы 1770-1772 годов в Москве была связана с русско-турецкой войной 1768-1774 годов: вспышка заболевания началась в причерноморских странах и поразила воюющие армии, попав на территорию России предположительно через обозы с ранеными.

В Москве раненых везли в Лефортово, где во времена Петра I был основан военный госпиталь; в ноябре 1770 года там умер привезённый с фронта офицер, затем его лечащий врач, а после этого - более 20 человек, проживавших вблизи госпиталя. Вторым очагом заражения стал Большой суконный двор в Замоскворечье - крупная ткацкая фабрика, куда предположительно могла быть завезена заражённая чумой "трофейная" шерсть: к 1771 году от чумы погибли 57 человек на самой фабрике, а также более 40 рабочих в разных домах вне её стен. Московский генерал-губернатор Пётр Салтыков не сумел принять действенных карантинных мер, в результате чего к августу 1771 года "моровая язва" охватила практически весь город и окрестности. Чтобы не допустить паники, власти попытались скрыть факт эпидемии чумы в Москве, однако, к сентябрю погибших было так много, что для них не хватало гробов (число умерших достигало до 1000 человек в сутки); в городе не успевали проводить погребальные службы, и тела скапливались в домах и на улицах, где их собирали мортусы - специальные служащие, отряды которых разъезжали по улицам и вывозили трупы за город на телегах. Мортусов не хватало, поэтому тела могли лежать по несколько дней; их сбор также был поручен московской полиции, однако, полицейские очень неохотно занимались этой работой и предпочитали не контактировать с заражёнными и тем более мёртвыми людьми. В санитарных целях захоронения в городской черте были запрещены, и умерших хоронили в братских могилах на специально организованном кладбище у села Новое Ваганьково (современное Ваганьковское кладбище). Похороны сопровождались непрерывным колокольным звоном, так как согласно поверьям он отпугивал болезнь.

Московские чиновники, помещики и купцы предпочли бежать из города. Генерал-губернатор Пётр Салтыков, дезориентированный ситуацией, послал к императрице Екатерине II письмо с просьбой о разрешении покинуть Москву и, не дождавшись ответа, бежал в своё подмосковное имение Марфино. В числе первых город покинул и московский гражданский губернатор Иван Юшков.

Управление городом было утрачено. Крестьяне из окрестных сёл и купцы, зная о катастрофической ситуации, боялись везти на продажу в Москву продовольствие, и в городе начался голод.

Причины бунта

Фактически, причиной Чумного бунта в Москве стало отсутствие действенных мер по борьбе с заболеванием со стороны городских властей. Кроме того, в городе начался голод, а на улицах орудовали мародёры. Чиновники буквально оставили город на произвол судьбы, и среди лишённых какой-либо поддержки горожан стали распространяться слухи и паника - для "большого взрыва" не хватало только формального символического толчка.

Толчком, который стал формальной причиной к Чумному бунту, стали действия московского архиепископа Амвросия. Дело в том, что за неимением действенных способов лечения чумы наиболее эффективной мерой борьбы с ней в народе считались молитвы и заговоры. В частности, среди горожан стал распространяться слух, что чудотворная Боголюбская икона Божией Матери, размещённая над Варварскими воротами , помогает исцелению от "моровой язвы"; люди спустили икону с ворот и стали устраивать у неё стихийные молебны.

Понимая, что массовое скопление людей только способствует распространению чумы, архиепископ Амвросий запретил молебны у иконы, и 26 сентября по его приказу икона была спрятана, а короб для приношений запечатан, чтобы их не растащили мародёры.

Чумной бунт

К сожалению, горожане не оценили действий архиепископа. Решив, что Амвросий спрятал икону злонамеренно, чтобы они не могли просить у неё заступничества, и поверив слуху, будто бы он решил присвоить себе собранные подношения, люди окончательно запаниковали, и толпа стала неуправляемой.

Избив охрану, бунтовщики забрались на и стали бить в установленный на ней колокол Спасского набата, чтобы собрать народ к Кремлю. Ворвавшись в крепость, толпа разгромила Чудов монастырь в надежде отыскать в нём чудотворную икону и архиепископа Амвросия. Амвросий незадолго до этого успел уйти и укрыться в Донском монастыре, однако, на следующий день толпа взяла Донской монастырь приступом, его схватили и выволокли на задний двор для допроса, где и убили с особой жестокостью: архиепископа били кольями в голову и грудь, переломали кости и изрезали лицо. Имущество монастырей было уничтожено и разграблено: толпа рвала книги в церковных библиотеках, портила мебель и телеги, избивала служителей. Разгромив монастыри, люди переключились на дома знати и купцов, занимаясь уже откровенным грабежом. В ожесточении мятежники громили чумные карантины, избивая и без того немногочисленных лекарей, поскольку полагали, что как раз они-то и виноваты в распространении болезни, и даже пытались освободить каторжан из острогов.

Из-за эпидемии чумы количество войск в городе было очень мало - только для необходимых караулов, и справиться с бунтовщиками они не могли. Генерал-поручик Пётр Еропкин, который на тот момент возглавлял Главную соляную контору и остался в Москве во время эпидемии чумы, взял на себя командование, собрав отряды из солдат-волонтёров, и 27 сентября начал наводить в городе порядок. По приказу Еропкина конница нещадно рубила бунтовщиков (многие из которых были пьяны после разграбления погребов) внутри Кремля, а солдаты кремлёвского гарнизона приблизились к Чудову монастырю, откуда в них полетели камни. Солдаты ответили оружейным огнём, затем прорвались в монастырь и добили бунтовщиков штыками. Мятежники были вытеснены с территории Кремля, однако, стали бить в набат во всех окрестных церквях, чтобы собрать народ и взять крепость приступом. Офицеры пытались уговорить людей разойтись, но народ решительно отказался, и для острастки по штурмующим Кремль мятежникам сделали холостой залп из пушки, установленной перед Спасскими воротами. Это произвело неожиданный обратный эффект: увидев, что никто не убит, бунтующие решили, что их защищает их вера, и ещё решительнее устремились к Кремлю, захватили пушку и развернули её к Спасским воротам, но не смогли выстрелить, ибо нечем. Солдаты отбили пушку обратно, после чего стрелять по толпе стали уже по-настоящему, картечью. Люди разбежались.

На следующий день бунтовщики вновь подступили к Кремлю с требованием выдать им Еропкина на растерзание, освободить пленных и раненых, а всех бунтовщиков простить, и чтобы договора с ними были подписаны генерал-губернатором Москвы Петром Салтыковым. Офицеры опять попытались уговорить людей разойтись, но те отказались, и их пришлось разогнать силой.

Бунт удалось подавить. Было убито более тысячи бунтовщиков, 300 были отданы под суд, 173 - биты кнутом и сосланы на каторгу, 4 человека казнены за убийство архиепископа Амвросия (купец Иван Дмитриев и дворовые Василий Андреев, Фёдор Деянов и Алексей Леонтьев). По приказу Екатерины II была "наказана" и Набатная башня Кремля: чтобы в будущем бунтовщики не смогли собрать народ таким образом, у колокола Спасского набата демонтировали язык.

Еропкин, совершенно измученный произошедшим, отправил императрице Екатериине II донесение с полным докладом о событиях в Москве и просьбой уволить его с должности. Императрица наградила Еропкина за мужественные и грамотные действия при подавлении мятежа, прислала ему 20 тысяч рублей и приказ об увольнении с не проставленной датой, предоставив возможность распорядиться им самостоятельно. Также императрица даровала Еропкину 4 тысячи крестьян, но от них он отказался.

Последствия

Несмотря на жёсткость подавления, Чумной бунт всё же привёл к положительным последствиям.

2 октября 1771 года из Петербурга в Москву был послан граф Григорий Орлов (фаворит императрицы), наделённый чрезвычайными полномочиями генерал-губернатора для разрешения ситуации в городе. Орловым действительно были приняты разумные меры для прекращения эпидемии: он приказал усилить карантины, создать изолированные инфекционные больницы и увеличить жалованье докторам (с обещанием выплаты компенсации родственникам в случае смерти доктора), организовал дезинфекцию жилищ и хозяйственные работы по очистке города от грязи и мусора, запретил постоянный колокольный звон в церквях (многие верили, что он отпугивает болезнь, но на деле это пугало только жителей). Помимо прочего, на улицах Москвы были уничтожены бродячие животные. На въезд и выезд из города наложили запрет, а мародёров и грабителей стали казнить на месте преступления. Благодаря Орлову в город возобновились поставки продовольствия и питьевой воды, а чтобы торговцы не боялись заразиться, были организованы специальные торговые ряды со рвом между продавцом и покупателем (деньги передавали в плошке с уксусом для дезинфекции). Городские службы вновь заработали, и город стал возвращаться к жизни.

Уже к ноябрю чума пошла на спад, и Екатерина II отозвала Орлова обратно в Петербург, где его встретили с почестями, а на дороге в сторону Гатчины к его приезду возвели триумфальную арку с надписью "Орловым от беды избавлена Москва".

Кроме того, эпидемия чумы и Чумной бунт обострили вопрос о водоснабжении города - московские реки были загрязнены, и питьевую воду приходилось привозить - и в 1779 году Екатерина II распорядилась о строительстве первого московского водопровода, который обеспечил бы жителей города чистой водой.

По данным московского врача Александра Судакова (1851 - 1914), всего эпидемия чумы 1770-1772 годов в Москве унесла жизни 56907 человек.

Камчатское восстание 1771 года

или Предостережение графа Бэнгоро

Камчатка у японцев раньше называлась оку Эдзо, то есть глубинное, дальнее Эдзо (Хоккайдо). Во времена Екатерины Великой эта земля была самым дальним краем Российской империи, сюда направляли ссыльных. В ночь на 27 апреля 1771 года в Большерецком остроге на Камчатке вспыхнуло восстание, во главе которого встал граф . Кем-то из ссыльных было написано "Объявление" в Сенат, выдвигающее ряд обвинений Екатерине II, называющее ее правление незаконным и подвергающее резкой критике положение дел в России. В то время в Большерецком остроге было девяносто человек ссыльных и семьдесят солдат. Повстанцы захватили склады, где хранились пушнина, оружие и казна. На корабле восставшие вышли в море и пошли на юг, вдоль Курил, Японии и прибыли в португальский порт Макао в Китае. Граф Мауриций Август фон Бенёвский (1746-1776) считается в России бунтовщиком, но в Словакии, Венгрии и Польше он национальный герой. Камчатское восстание 1771 года и побег корабля из России по-разному оцениваются историками. Любое восстание можно назвать бунтом, а восставших уголовниками. Но восставших можно назвать и героями, выступившими против самодурства властей, за идеалы свободы и справедливости. О последствиях восстания и как оно отразилось на развитие русско-японских связей я хочу рассказать.

Граф Мауриций Август фон Бенёвский

Мауриций Август фон Бенёвский (Maurice Auguste de Benyowsky, 1746-1776) родился в 1746 году в словацкой земле, входившей в состав Венгрии. Его отец был австрийским полковником словацкой национальности, а мать - дочерью епископа венгерских и словацких кровей. Он окончил военную академию, получил в Польше титул графа и звание полковника. Сражался против русских войск и был взят в плен, за участие в антирусском восстании был арестован и сослан в Казань, а в 1770 году - на Камчатку. Август фон Бенёвский имел очень свободные для своего века религиозные взгляды: был крещен в католическом костеле, венчался в протестантской кирхе под Краковом, вставал на колени перед православной иконой Николая Чудотворца. Это был человек с красивым лицом и хорошими манерами, энергичный и смелый, он был одним из тех талантливых искателей приключений, каких было много в Европе XVIII столетия. Граф Мауриций Август фон Бенёвский был ярым противником рабства, человеком прогрессивным и свободомыслящим. Он был против торговли рабами, но за свободу вероисповедания в католических странах.

27 апреля 1771 года в городе Большерецке на Камчатке ссыльные во главе с Августом фон Бенёвским восстали, повстанцы захватили склады, где хранились пушнина, оружие и казну, на корабле восставшие вышли в море и пошли на юг вдоль Курил и Японии. Судно отплыло из Чекавинской гавани на Камчатке, имея на борту 84 человека, в португальский порт Макао прибыло 70 человек. Причины бегства мятежников носили трагический характер. Каждый из них имел свой повод, чтобы бежать, и каждый хотел иначе устроить жизнь после обретения свободы. Большинство из них видело свое будущее на Формозе, другие хотели учредить поселение на Алеутских островах для ведения прибыльной торговли пушниной, открыть торговлю с Японией, учредить поселения европейской колонии на острове Формоза. Август Бенёвский сумел доплыть до Японии, где написал 6 знаменитых писем, после посещения острова Формозы перебрался в португальскую колонию Макао, где продал корабль и зафрахтовал два французских судна. Число умерших в Макао, главным образом от холеры и брюшного тифа составило 23 человека. Часть русских беглецов приняла в Макао католичество, здесь до 1811 года не хоронили некатоликов, и это был главный повод для крещения больных, которые получили при этом католические метрики.

Семейный дом графа в городе Врбове, Западная Словакия

По обратной дороге в Европу французский корабль с Августом Бенёвским завернул на остров Мадагаскар, в то время европейцам почти совсем ещё не известный. Граф загорелся мыслью о его колонизации. Во Францию прибыло 40 человек, благодаря помощи родственника граф получил возможность встретился в Париже с королем Людовиком, который поддержал его план освоения африканского острова, расположенного вблизи важных морских путей. 17 человек решили вернуться в Россию, а 23 русских беглецов остались с графом. Французские власти принимают Августа Бенёвского и его русских соратников во французскую армию, 30 декабря 1772 года король подписывает документ о формировании корпуса волонтеров пехоты и назначает графа комендантом в ранге полковника.

Волонтеры во главе с Августом Бенёвским в феврале 1774 году высадились на Мадагаскаре, они приступили к постройке столицы острова - города Луибур. В 1776 году вожди местных племён избрали Бенёвского королём. Затем граф вернулся во Францию, позже перебрался в Англию. Там он прожил восемь лет, написав за это время свои знаменитые мемуары, ставшие настоящим бестселлером после их публикации в 1791 году. Во время войны за независимость США граф Мауриций Август фон Бенёвский появляется в Америке, где становится другом Бенджамена Франклина. В 1785 года на торговом судне «Интерпид» граф возвращается на Мадагаскар, где воевал с французскими колонистами и погиб во время боя. Ему было тогда сорок пять лет; на Мадагаскаре до сих пор сохранились улицы и площади, названные в его честь.

Более двух веков Камчатское восстание не дает покоя исследователям. Императрица Екатерина хотела поскорее предать дело забвению, для этого было запрещено всякое упоминание о восстании и побеге, а документы спрятаны в Тайной канцелярии. Мемуары самого Беневского, вышедшие в свет на многих европейских языках: французском, английском, немецком, чешском, польском и бывшие бестселлерами в течение чуть ли не двух столетий, до сих пор не переведенны на русский. На них воспитывалось не одно поколение поляков, происходило становление национального самосознания.

Галиот "Святой Петр

Граф Мауриций Август фон Бенёвский с товарищами покинули Камчатку на галиоте "Святой Петр" (по русскоязычным источникам), в англоязычном интернете считается, что восставшие вышли в море и взяли курс на Курильские острова на судне "Св. Петр и Павел" (Святые Апостолы Петр и Павел), построенном морской компанией купцов Григория и Петра Пановых, Арсения Кузнецова и других. Его в 1764 году повел в первое плавание на Алеутские острова мореход Иван Соловьев. На нем русские купцы возили бобровые, медвежьи и лисьи шкуры, а так же бобровые хвосты. Последние являлись очень ценным товаром в русской торговле с Китаем, так как из них выделывались лучшего качества кисти для письма. Если галиот - маленькое, плоскодонное двухмачтовое судно, пригодное лишь для каботажного плавания, совершенно не приспособленное для дальнего плавания, пересечь на нем океан было не очень реально, то "Св. Петр и Павел" - судно водоизмещением примерно 240/300 тонн, 11 футов посадки до ватерлинии, с тремя мачтами и четырьмя якорями. То есть «Св. Петр и Павел» был сравнительно большим судном. Когда граф Мауриций Август фон Бенёвский в третий раз приблизился к японским берегам у княжества Ава, на острове Сикоку, японские береговые власти составили протокол и присоединили к нему рисунок «Св. Петра и Павла». Согласно японским данным, судно имело в длину 20 хиро (36,2 метра), что отвечает водоизмещению более 300 тонн. На рисунке же показано трехмачтовое судно с четырьмя якорями и довольно сложным, особенно заинтересовавшим японцев, рулевым устройством.

Вид побережья Чукотского полуострова у Мечигменской губы. С рисунка Бенёвского

Граф Мауриций Август фон Бенёвский со своими товарищами были первооткрывателями неизвестных земель, это не кучка уголовников, поднявших мятеж и бежавших по приказу своего предводителя. Их случайное плавание оказалось гораздо более успешным, чем плавания других мореходов, преднамеренно ищущих проход в Китай. Это событие стало великим делом в истории мореплавания, восставшие ссыльные открыли этот путь через обширные моря, о котором целые нации так долгое время не могли ничего узнать. Побег графа и его товарищей, первыми проторивших путь с Камчатки в Китай и обративших таким образом внимание иностранных морских держав на неизвестный им до этого Восточный океан, явился важным событием, он привел сюда английские, испанские, американские и французские суда и поставил вопрос о конкуренции. Круги от восстания графа Мауриция Августа фон Бенёвского еще долго будут расходились по поверхности вод истории. Они повлекли за собой самые различные последствия, в том числе, весьма неожиданные и отдаленные. Напуганное восстанием царское правительство отныне и навсегда запретило отправление ссыльных на Камчатку. Этот запрет соблюдался не только во все годы царизма, но и коммунистической властью Совдепии, так что, в отличие от остального севера, концлагерей на Камчатке не было. Это, конечно, сказалось на развитии полуострова. Своим современным обликом Камчатка в значительной степени обязана графу. Кроме того, косвенно граф Мауриций Август фон Бенёвский стал причиной таких событий, как снаряжение первой русской кругосветной экспедиции и включения архипелага Тисима (Курильских островов) в состав Японии.

Осима, архипелаг Рюкю

Во второй половине XVIII столетия Япония была предупреждена о возможной экспансии России на Дальнем Востоке благодаря письмам графа Мауриция Августа фон Бенёвского. Гавань, где бросил якорь Бениовский, находилась в юго-восточной части Японии, в Ава. Местный правитель, стремясь поскорее избавиться от незваных гостей, снабдил их достаточным количеством риса, воды и соли. Он принял также и с оказией переслал сёгуну два письма на немецком языке, адресованных директору голландской фактории в Нагасаки. Очевидно, он надеялся на посредничество голландцев перед японским императором, с тем чтобы остаться в Японии на срок, достаточный для заключения какой-нибудь выгодной торговой сделки. После краткой остановки у берегов соседней провинции Тоса он бросил якорь в Осима, к югу от острова Кюсю. В порту субтропического острова Осима в архипелаге Рюкю в Восточно-Китайском море граф предупредил голландцев на острове Дэдзима (Deshima) о русской угрозе. Из порта Осима Мауриций Август фон Бенёвский послал директору голландской фактории еще четыре письма. В трех письмах он благодарил за провиант, полученный от японцев в Ава и Осима. Четвертое, последнее и неизмеримо более важное послание получило впоследствии широкую известность в Японии как предостережение графа Бэнгоро и было названо первым произведением, посвященным вопросам национальной обороны.

Осима, архипелаг Рюкю

"Высокочтимые и благородные господа, офицеры славной республики Нидерландов!

Жестокая судьба, долгое время носившая меня по морям, вторично привела меня в японские воды. Я сошел на берег в надежде, что мне, быть может, удастся встретиться здесь с вашими превосходительствами и получить вашу помощь. Я поистине весьма огорчен, что не имел возможности переговорить с вами лично, ибо располагаю важными сведениями, которое хотел вам сообщить. Высокое уважение, которое я питаю к вашему славному государству, побуждает меня поставить вас в известность, что в этом году два русских галиота и один фрегат, выполняя тайный приказ, совершили плавание вокруг берегов Японии и занесли свои наблюдения на карту, готовясь к наступлению на Мацума (Хоккайдо) и прилегающие к нему острова, расположенные на 410 38` северной широты, наступлению, намеченному на будущий год. С этой целью на одном из Курильских островов, находящемся ближе других к Камчатке, построена крепость и подготовлены снаряды, артиллерия и провиантские склады. Если бы удалось переговорить с вами лично, я рассказал бы больше, нежели то, что можно доверить бумаге. Пусть ваши превосходительства примут те меры предосторожности, какие сочтете необходимыми, но, как ваш единоверец и ревностный доброжелатель вашего славного государства, я советовал бы по возможности иметь наготове крейсер.

Барон Аладар фон Бенгоро, армейский военачальник в плену.

Кацурагаве Хосю (1751-1809), потомственному придворному врачу сёгуна, было поручено собрать и обобщить сведения о России. На основании голландских источников им были составлены две рукописные работы – "Записки о России" и "Краткая записка о России". Первые сведения от самих японцев, проживших в России много лет, были получены только после возвращения в Японию потерпевших крушение моряков Дайкокуя Кодаю и Исокити. На основании их показаний среди прочих документов Кацурогавой Хосю, лично присутствовавшим на допросах, в 1794 году был составлен выдающийся труд - "Краткие вести о скитаниях в северных водах".

Ученый Хаяси Сихэй

Хаяси Сихэй (Hayashi Shihei, 1738 - 1793) - выдающийся японский мыслитель, картограф, военный ученый. Задолго до приплытия коммодора Перри в Японию в 1853 году, Хаяси Сихэй много сделал для принятия в стране западной военной науки и перевоспитания самураев. Он дал много технических описаний о судостроении, пушечной артиллерии и других военных проектах. Он опубликовал эти мысли в своей работе под названием "Кайкоку хэйдан" (Kaikoku Heidan) - трактат о военных вопросах морской нации, напечатаный без разрешения бакуфу в 1791 году. Трактат Хаяси Сихэй "Беседы о военном деле морского государства" (Кайкоку хэйдан) сыграл большую роль в общественной мысли Японии конца XVIII – первой половины XIX веков. Влияние этого сочинения и ссылки на него обнаруживаются в трудах многих японских мыслителей. Хаяси Сихэй в 1775 году посетил Нагасаки, где услышал историю из уст директора фактории Фейта о письмах Бэнгоро , под таким именем стал известен граф Мауриций Август фон Бенёвский (1741-1776) в Японии. Появление у японских берегов русского судна и предостережения графа Бенёвского о русской агрессии в северных водах произвело сильное впечатление на ученого. Свои мысли он изложил в работе "Обзор трех стран" (Сангоку цуранцу-сэцу). В ней говорилось о том, что Россия уже прибрала к своим рукам "Остров морской выдры" - Ракко-сима (Уруп) и поглядывает на Итуруп, что если она захватит Итуруп, то дойдет и до северо-востока Хоккайдо. "Мы должны захватить Эдзо. Если мы этого не сделаем, то это сделают разбойники из Московии. Мы же будем кусать локти" - так считал Хаяси Сихэй. В работах Хаяси Сихэй впервые в Японии прозвучала мысль об опасности со стороны России, трактаты повлияли на создание негативного образа России в Японии. Трактат "Кайкоку хэйдан" представляет интерес как один из немногочисленных памятников военной мысли Японии эпохи Эдо (1603–1867).

В истории России сохранилась память о многих народных возмущениях, перераставших в открытые бунты. Часто они становились формой выражения социального протеста, и их корни лежали в пороках господствовавших тогда политических и экономических систем. Но были среди них и выступления, явившиеся спонтанной реакцией толпы на необдуманные, а порой и преступные действия властей. О двух подобных эпизодах пойдёт рассказ в этой статье.

Так начинался московский чумной бунт

Год 1770-й выдался тревожным для России - шла очередная Русско-турецкая война. Но в Москву нагрянула беда, которую трудно было предвидеть. Началось с того, что в военный госпиталь, помещавшийся в Лефортовой слободе, привезли с фронта раненого офицера. Спасти его жизнь не удалось, но умер он не от ран - все симптомы говорили о том, что причиной смерти стала чума. Диагноз был страшный, так как в те годы медики были практически бессильны перед этим заболеванием, и эпидемии уносили тысячи жизней.

Буквально вслед за офицером скончался лечивший его врач, а вскоре и ещё двадцать пять человек, проживавших в одном с ним доме. Симптомы у всех были одинаковые, и это исключало всякие сомнения в том, что следует ожидать начала масштабной эпидемии чумы. Страшное, но столь нечастое в наши дни заболевание в годы русско-турецкой войны было отнюдь не редким явлением. Известно, что она выкашивала ряды как русской, так и турецкой армии, не щадя при этом жителей причерноморских стран.

Последующее распространение эпидемии

Следующая её вспышка была зарегистрирована в марте следующего, 1771 года на крупной текстильной фабрике, находившейся в Замоскворечье. На ней и в расположенных поблизости домах за короткий срок умерло около ста человек. С этого времени эпидемия приняла форму лавины, захлестнувшей Москву. С каждым днём её масштабы увеличивались настолько, что в августе смертность достигла тысячи человек в день.

В городе началась паника. Гробов не хватало, и умерших свозили на кладбища, нагрузив ими телеги и едва прикрыв рогожей. Многие тела по несколько дней оставались лежать в домах или просто на улице, так как некому было о них позаботиться. Везде стоял удушливый запах тления, а над Москвой плыл беспрерывный звон погребальных колоколов.

Роковая ошибка архиепископа

Но беда, как известно, не приходит одна. Следствием охватившей город эпидемии стал чумной бунт, вспыхнувший в результате непродуманных действий городских властей. Дело в том, что, не видя никакой возможности противостоять смертельной опасности, горожане обратились к единственному доступному им и проверенному веками средству - помощи Царицы Небесной. У Варварских ворот Китай-города помещалась наиболее почитаемая и признаваемая в народе чудотворной икона - Боголюбской Божьей матери. К ней-то и устремились бесчисленные толпы москвичей.

Понимая, что большое скопление людей может способствовать распространению заболевания, архиепископ Амвросий приказал убрать икону, запечатать короб для приношений ей, и до особого распоряжения запретить молебны. Эти вполне разумные с медицинской точки зрения действия отняли у людей последнюю надежду, и именно они породили бессмысленный и, как всегда, беспощадный чумной бунт в Москве. Очередной раз сработала классическая российская схема: «хотели как лучше, а вышло…».

А вышло очень скверно. Ослеплённая отчаянием и ненавистью, толпа разгромила сначала а затем и Донской. Убит был архиепископ Амвросий, столь неловко проявивший заботу о своей пастве, и монахи, пытавшиеся спасти его жизнь. Ну а дальше пошло. В течение двух дней жгли и громили карантинные заставы и дома московской знати. Эти действия не носили характера социального протеста - это было проявление звериного инстинкта толпы, столь ярко выражавшегося во всех российских бунтах. Не дай бог его когда-нибудь увидеть!

Печальный итог

В результате городские власти были вынуждены применить силу. Чумной бунт в Москве был подавлен, а вскоре и эпидемия, собрав свой урожай, пошла на убыль. Триста человек из числа мятежников были отданы под суд, а четверо зачинщиков повешены в назидание другим. Кроме того, более ста семидесяти участников погрома были биты кнутом и сосланы на каторгу.

Пострадал и колокол, удары которого стали сигналом к началу бунта. Во избежание новых выступлений ему удалили язык, после чего он тридцать лет безмолствовал на пока его, наконец, не сняли, и не отправили в Арсенал. Так закончился печально памятный чумной бунт в Москве, дата которого стала чёрным днём в истории города.

События в черноморском городе

Следующим по хронологии стал чумной бунт в Севастополе. Произошёл он в 1830 году и снова совпал с очередной русско-турецкой войной. На этот раз его спровоцировали не в меру жёсткие карантинные меры, предпринятые властями. Дело в том, что ещё за два года до этого южные районы России охватила эпидемия чумы. Севастополя она не коснулась, но в городе были зафиксированы несколько случаев заболевания холерой, которую ошибочно приняли за чуму.

Так как в период военных действий против Турции Севастополь являлся важнейшим стратегическим объектом, во избежание распространения предполагаемой чумы в нём были предприняты беспрецедентные меры. Вокруг города было установлено карантинное оцепление, и движение осуществлялось лишь через специально отведённые заставы. Начиная с июня 1829 года, все прибывающие в город и покидающие его лица обязаны были несколько недель проводить в карантинной зоне, а те, в отношении которых возникало подозрение на чуму, подлежали немедленной изоляции.

Воры в чиновничьих мундирах

Меры, хотя и жёсткие, но весьма разумные. Однако они имели самые неожиданные последствия. Окрестные крестьяне потеряли возможность регулярного въезда в город, в результате прекратился подвоз продовольствия. Отныне снабжение города продуктами питания оказалось полностью в руках карантинных чиновников, что создало благоприятную почву для масштабных злоупотреблений.

Этот очередной чумной бунт возник не на пустом месте. В городе, отрезанном заставами и кордонами от окружающего мира, возник острый дефицит продовольствия. Цены на продукты питания, непомерно взвинченные чиновниками, стали не по карману большей части населения города. Но даже то, что доходило до столов севастопольцев, было крайне низкого качества, а порой просто непригодно для еды.

Нарастание социального напряжения

Чиновничья коррупция спровоцировала такое напряжение в городе, что из Петербурга прибыла специальная комиссия, установившая поистине неслыханные масштабы злоупотреблений. Но, как это нередко бывало, в столице кто-то очень влиятельный покровительствовал ворюгам, или, как мы сейчас говорим, крышевал их. В результате с министерских высот последовало строжайшее указание: дело не возбуждать, а комиссии возвращаться назад.

И без того напряжённая ситуация усугубилась в марте 1830 года, когда жителям было запрещено покидать дома. Кроме того, остроту придало распоряжение коменданта города, предписывавшее вывести за город в карантинную зону жителей беднейшего района Севастополя - Корабельной слободы. Голодные и доведённые до отчаяния люди отказались подчиняться властям, на что командующий гарнизоном контр-адмирал И. С. Скаловский ответил введением в город двух дополнительных батальонов оцепления.

В Севастополе неотвратимо назревал чумной бунт. Эпидемия при этом города не коснулась, и столь жёсткие меры едва ли можно считать оправданными. Некоторые исследователи склонны видеть в них преднамеренные действия, направленные на создание благоприятной обстановки для тех коррупционных действий, о которых говорилось выше.

Вспышка бунта и её подавление

В конце мая в городе появились вооружённые группы, состоявшие из гражданских лиц, руководимые отставными военными, а вскоре к ним присоединились сочувствующие из числа матросов и солдат местного гарнизона. Вспышка произошла 3 июня. Чумной бунт начался с того, что в собственном доме разъярённой толпой был убит губернатор города Столыпин. Затем было захвачено а к вечеру уже весь город находился во власти восставших. Жертвами толпы в те дни стали многие карантинные чиновники, дома которых были разграблены и подожжены.

Однако кровавый разгул продолжался недолго. Чумной бунт был подавлен вошедшей в город 7 июня дивизией под командованием генерала Тимофеева. Сразу же была сформирована следственная комиссия под председательством графа М. С. Воронцова. На её рассмотрение представили около шести тысяч дел. В соответствии с вынесенными решениями, семь главных зачинщиков были казнены и более тысячи отправлены на каторгу. Многие офицеры получили дисциплинарные взыскания, а гражданские лица - высланы из города.

Трагедии, которых можно было избежать

Нет сомнения, что чумной бунт, последствия которого оказались столь трагичными, во многом был спровоцирован карантинными чиновниками, в действиях которых столь явно просматривалась коррупционная составляющая. К слову сказать, оба эпизода отечественной истории, рассмотренные в статье, несмотря на разные временные периоды, имеют сходные черты. И события, происшедшие в 1770 году в Москве, и севастопольский чумной бунт, дата которого отстоит от них на шесть десятилетий, стали результатом непродуманных, а подчас и преступных действий правительства.

При более конструктивном и, что немаловажно, гуманном подходе к решению сложившихся проблем кровопролития и последующих карательных мер можно было бы избежать. Лицам, принимавшим в обоих случаях решения, явно не хватило способности предвидеть возможные последствия.

Чумной бунт - это народное восстание в Москве, начавшееся 15 сентября 1771 года и продолжавшееся 3 дня. Основные его причины - голод и бездействие властей. Массовые волнения людей проходили на фоне эпидемии чумы , которая безжалостно уничтожала жителей Первопрестольной. Именно инфекционное заболевание усугубило ситуацию, повергло людей в отчаяние и безысходность. Выступление народа было подавлено войсками, а меры по борьбе с эпидемией усилены. В начале 1772 года смертельное заболевание сошло на нет, а политическая обстановка в Москве нормализовалась.

Убийство архиепископа Амвросия во время чумного бунта в Москве
(Работа гравёра Шарля Мишеля Жоффруа)

Хронология событий

Причины возникновения эпидемии чумы

С 1768 по 1774 годы шла русско-турецкая война. Закончилась она победой русской армии. Османская империя капитулировала, а Россия получила выход в Чёрное море. Но блестящие победы русского оружия омрачала чума. Возникла она в Турции и быстро попала в зону военных действий. Смертельная инфекция косила как русских солдат, так и турецких. Опасная зараза проникла и в лазареты, где лежали раненые.

Часть раненых увозили вглубь России, так как лечить их в полевых условиях было невозможно. Принимала героев, получивших ранения на полях сражений, и Москва. Свозили таких людей в Лефортово. Там находился военный госпиталь, основанный в 1706 году по распоряжению Петра I .

В один из ноябрьских дней 1770 года в госпитале умер офицер, но не от ран, а от чумы. Вслед за ним умер его лечащий врач. А затем в мир иной отправилось ещё три десятка человек, имевших контакты с врачом. Эти люди, уже заболев, общались с окружающими, и эпидемия начала распространяться по Москве.

Перед бунтом

Болезнь охватывала район за районом, а смертность при этом неуклонно росла. К концу лета 1771 года в Первопрестольной в день умирало около 1 тысячи человек. При таком количестве мертвецов погребальные службы перестали справляться с изготовлением гробов и захоронением усопших.

Власти приняли решение создать отдельное кладбище для погребения умерших от эпидемии. Для этих целей выбрали место возле села Ваганьково. До трагических событий там устраивались массовые гуляния москвичей. Но в 1771 году было не до праздников. Землю изрыли братскими могилами. К ним нескончаемой чередой потянулись телеги из города. На них в простых деревянных ящиках или просто валом лежали мертвецы. Печальные процессии сопровождались ни на минуту не прекращающимся погребальным колокольным звоном. Кладбище назвали Ваганьковским. Существует оно по сей день.

В городе началась паника. Трупы лежали прямо на улицах. Мортусов (специальные люди, в обязанность которых входило захоронение чумных мертвецов) не хватало. Власти обязали полицию убирать мёртвые тела из домов и с улиц. Но многие полицейские находили тысячи причин, чтобы не исполнять приказ, так как боялись заразиться сами. Они ссылались на отсутствие телег и людей. В результате этого разлагающиеся мёртвые тела оставались в домах и на улицах по несколько дней.

Ситуация усугубилась тем, что крестьяне перестали привозить в Москву хлеб и другие необходимые продукты питания. Поставщики смирились с убытками, понимая, что жизнь дороже. Это стало причиной голода.

Ситуация накалялась день ото дня. Отчаявшиеся голодные люди были готовы на всё. Положение усугубила православная церковь. Архиепископ Московский Амвросий (1708-1771) запретил проводит молебны в церквях. В принципе, он поступил абсолютно правильно, так как на такие мероприятия стекалось большое число людей, что способствовало распространению эпидемии. Но истово верующий в Бога народ глубоко возмутился.

Утром 15 сентября начался чумной бунт. Люди пришли в Китай-город, чтобы просить защиту у чудотворной иконы Боголюбской Божией Матери. Но той на месте не оказалось. Церковнослужители положили её в короб и спрятали в закрома. У народа это вызвало ярость. Ударили колокола, и толпы москвичей ринулись в Кремль, круша всё на своём пути.

Люди ворвались в Чудов монастырь в восточной части Кремля. Они искали чудотворную икону там, но найти не смогли. По ходу дела толпа громила и расхищала всё, что попадалось у неё на пути. Только с наступлением сумерек буйствующие массы людей успокоились.

Волнения продолжились на следующий день 16 сентября. Люди окружили Донской монастырь, в котором укрылся архиепископ Амвросий. Толпа взломала ворота и ворвалась внутрь. Глава московской церкви был схвачен и зверски убит. После этого народный гнев обратился на дома знатных вельмож.

Против бунтарей поднял по тревоге войска московский главнокомандующий генерал-поручик Пётр Дмитриевич Еропкин (1724-1805). Ему пришлось отдать приказ стрелять по толпе из пушек и ружей, так как та была абсолютно неуправляемая. В результате этих решительных действий уже к концу дня 17 сентября волнения были подавлены. За грамотные и решительные действия императрица Екатерина II наградила генерала орденом Андрея Первозванного (высшая награда Российской империи). А в 1773 году Еропкину был присвоен чин действительного тайного советника.

После бунта

После подавления бунта несколько сотен человек отдали под суд. Из них 170 человек приговорили к битью кнутом и каторге. Тех, кто непосредственно убивал архиепископа Амвросия, повесили. Таковых оказалось четверо. У колокола на Набатной башне Кремля сняли язык, чтобы невозможно было призывать людей к восстанию.

Но кроме карательных, были приняты и позитивные меры. Правительство выделило деньги на закупку продовольствия для города. В Москве стали ежедневно убирать трупы умерших от чумы. Для этого создали специальные многочисленные бригады. Увеличили штат врачей, организовали дополнительные лазареты. И эпидемия начала отступать. К апрелю 1772 года смертельное заболевание сошло на нет, но оно унесло с собой почти 57 тыс. человек.

А в Москве, в результате трагедии, появилось много новых кладбищ. Они находились уже не возле церквей и монастырей, а в отдалённых от жилья местах. Впрочем, город быстро строился, расширялся, и кладбища очень скоро оказались в окружении жилых массивов, а их первоначальное зловещее предназначение забылось.

На фото: «Убиение высокопреосвященного Амвросия во время московской чумы», гравюра второй половины XIX века, выполненная по рисунку П. Каверзнева.

В 1771 году в произошли трагические события, известные под названием Чумного бунта.

Как появилась чума в Москве

Вот и еще один русский бунт, «бессмысленный и беспощадный». Чумной бунт в Москве. Место действия — Москва. Время действия — сентябрь 1771 года. Первые вспышки эпидемии чумы были зафиксированы в древней столице еще в ноябре 1770 года — болезнь привезли в Москву раненые офицеры, направлявшиеся на лечение с театра русско-турецкой войны 1768— 1774 годов; к тому времени чума косила ряды русской и турецкой армий, пожалуй, сильнее, чем собственно военные действия.

К сентябрю 1771 года положение в Москве стало катастрофическим — ежедневно погибало до тысячи человек, современник событий свидетельствовал:

«Многие трупы лежали на улицах: люди либо падали мертвыми, либо трупы выбрасывали из домов. У полиции не хватало ни людей, ни транспорта для вывоза больных и умерших...»

Главнокомандующий Москвы генерал-фельдмаршал П.С. Салтыков (даром что был боевым генералом и героем ), сознавая недостаток сил для наведения порядка, впал в растерянность и покинул город, уехав в свое подмосковное имение.

Причины Чумного бунта в Москве

Тем временем по Москве гуляли слухи, что во Владимир, тоже страдавший от чумы, принесли чудотворную , и после молебна перед ней эпидемия пошла на убыль. Толпы испуганных людей бросились к списку этого образа, пребывавшему на Варварских воротах. Однако архиепископ Московский Амвросий (Зертис-Каменский) заблаговременно, во избежание опасных во время мора скоплений людей, приказал Боголюбскую икону убрать. Это его и погубило.

Возмущенная чернь ворвалась в , разграбила его, пытала архимандрита, брата владыки, дознаваясь, куда тот скрылся... Выяснилось, что в . Там вооруженные бунтовщики и нашли архиепископа, два часа измывались над ним и в конце концов убили, свидетель событий писал:

«безчеловечно уранено тело его, переломаны кости, и измождена глава его несказанным образом»

На следующий день в дело вступили армейские части, и бунт был быстро подавлен. Четырех зачинщиков публично повесили, около двух сотен били кнутом и отправили на каторгу.

Следствия Чумного бунта

Следствием Чумного бунта в Москве стало запрещение хоронить покойников при церквах и устройство первых общественных кладбищ.

Согласно отчету Григория Орлова, отправленного на борьбу с эпидемией, до конца ноября 1771 года от чумы умерло свыше 50 тысяч человек (некоторые исследователи называют цифру - 100 тысяч).

Чуть позже в Москве появился и водопровод. Эпидемия и последовавшие народные волнения поставили перед властями вопрос о необходимости снабжения Москвы питьевой водой. Москвичи довольствовались тем, что брали воду из московских речек, к тому времени уже чрезвычайно загрязненных бытовыми отходами.

Летом 1779 года Екатерина издала указ о начале строительства первого московского водопровода. Увы, сама императрица не увидит результатов, поскольку строительство растянется более чем на четверть века. Но результат будет достигнут: в столицу из Мытищ потечет отличная родниковая вода.