«Величайший враг нашей души, враг больший, чем даже диавол, это мирской дух. Он сладко увлекает нас и навеки оставляет нас с горечью… В нашу эпоху в мир вошло много мирского, много духа мира сего . Это «мирское» разрушает мир. Приняв в себя мир сей , (став изнутри «мирскими»), люди изгнали из себя Христа …

Под властью диавола находится тот, кто порабощен суетой. Сердце, плененное суетным миром, удерживает душу в состоянии неразвивающимся, а ум – в помрачении»

Старец Паисий Святогорец

«Если сердце человека прилагается к суетным вещам века сего, то уже он не раб Божий, а раб мира, и вместе с ним осудится»

Старец Арсений Минин

Суета сует – все суета - Миролюбие и любовь к Богу – О смысле и цели жизни - Царство Христово и царство мира сего

«Суета сует, суета сует – все суета. Что пользы человеку от всех трудов его?..» (Еккл.1, 2-3).

«Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей. Ибо все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская, не есть от Отца, но от мира сего. И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек» (1 Ин.2, 15-17).

Преподобный Макарий Великий (391) пишет: «Чада века сего уподобляются пшенице, всыпанной в решето земли сей, и просеваются среди непостоянных помыслов мира сего при непрестанном волнении земных дел, пожеланий и многосплетенных вещественных понятий. Сатана сотрясает души и решетом, то есть земными делами, просевает весь грешный род человеческий.
Со времени падения, как преступил Адам заповедь и подчинился лукавому князю, взявшему над ним власть, непрестанными обольстительными и мятущимися помыслами всех сынов века сего просевает и приводит он в столкновение в решете земли.

Как пшеница в решете у просевающего бьется и, взбрасываемая непрестанно в нем, переворачивается, так князь лукавства земными делами занимает всех людей, колеблет, приводит в смятение и тревогу, заставляет приражаться к суетным помыслам, гнусным пожеланиям, земным и мирским связям, непрестанно пленяя, смущая, уловляя весь грешный род Адамов…

Люди приводятся в колебание непостоянными помыслами боязни, страха, всякого смущения, пожеланиями, многообразными всякого рода удовольствиями. Князь мира сего волнует всякую душу, не рожденную от Бога, и, подобно пшенице, непрестанно вращающейся в решете, разнообразно волнует человеческие помыслы, всех приводя в колебание и уловляя мирскими обольщеньями, плотскими удовольствиями, страхованиями, смущениями».

пишет о временной нашей земной жизни и о жизни будущей, вечной так: «Житие мира сего подобно начертанию букв на таблицах; и когда кто захочет и пожелает, прибавляет к ним, и убавляет, и делает перемену в буквах. А жизнь будущая подобна рукописаниям, начертанным на чистых свитках, запечатанным царскою печатью, в которых не допускается уже ни прибавление, ни убавление . Поэтому, пока мы среди изменения, будем внимательны к себе, и пока имеем власть над рукописанием жизни своей, какое пишем своими руками, постараемся делать в нем дополнения добрым житием и изглаждать в нем недостатки прежнего жития. Ибо пока мы в мире сем, Бог не прилагает печати ни к доброму, ни к худому до самого часа исшествия из сей жизни».

Преподобный авва Дорофей Палестинский (620): «Если кто-либо потеряет золото или серебро, то он может найти другое; если же потеряет время, живя в праздности и лени, то не возможет найти другого, взамен потерянного».

Преподобный Максим Исповедник (662) пишет: «Бегающий всех мирских похотей поставляет себя выше всякой мирской печали.

Блажен человек, не привязанный ни к какой вещи тленной или временной».

Святитель Димитрий Ростовский (1651-1709): «Не очень ищи себе утешения в том, что дано тебе на очень малое время; истинное утешение в Боге, - это утешение навсегда при тебе останется.

Находясь в благополучии и почитании, не очень велехвались и, будучи в презрении, не впадай в ропот и отчаяние: в том и другом пребывай умерен и благоразумен.

Не прилагай сердца своего к почестям и славе человеческой: она льстива и кратковременна; все в мире непостоянно, кроме Единого Бога и Его предвечной славы: все в мире сем изменяется, и всякая почесть и слава вместе проходят.

Злохитростен мир и его почести. Когда человек благоденствует, тогда все почитают и славят его; а когда он в презрении, все отвращаются… Итак, не надейся на благополучие и почитание человеческое, но всю надежду и упование свое возлагай на Бога: день и ночь к Нему Единому возносись всегда сердцем и умом своим».

: «Что вода мимотекущая, то и житие наше, и все в житии случающееся… Был я младенец. И миновало то. Был я отрок, и то прошло. Был я юноша, и то отошло от меня. Был я муж совершенный и крепкий, минуло и то. Ныне седеют власы мои, и от старости изнемогаю, но и то проходит, и к концу приближаюсь, и пойду в путь всея земли… Родился я на то, чтобы умереть. Умираю ради того, чтобы мне жить… Поскольку временное жите наше непостоянное и все в нем переменяется и проходит, то не должно нам к временным и мирским вещам прилепляться, но со всяким усердием вечной жизни и оных благ искать, о горнем помышлять, а не о земном (Кол.3, 2).

Жизнь наша в этом мире – не что иное, как непрестанное путешествие к будущему веку.

Земная жизнь наша есть не иное что, как непрестанное и безпрерывное приближение к смерти».

Старец Георгий, Задонский затворник (1789-1836): «Горе миру от соблазн! И видим и слышим молву и суету, зависть и злобу, вражду и клевету; повсюду всяко встречаются соблазны: однако ж можно и не соблазняться. Верующим о Господе вся возможна суть.

Царствие Божие внутри вас есть, сказал Иисус Христос. Из этого видно, что какие бы наружные вещи ни окружали нас и сколько бы ни услаждали взор и чувственность, однако в них Царствия Божия нет. А где нет его, там тьма объемлет идущих; и все те идут во тьму, которые не возвращаются к свету, которые полюбили тьму паче света, полюбили темные и дымные мечтания, воображения, мысли и разговоры, предались неправым предрассудкам, ложно представляющимся вольномысленному суждению за истину, и привыкли действовать и жить по чувственному желанию сердца своего, а не по заповеди Божией. Вот несчастье больше всякого несчастья и опаснейшее самой смерти!

Как же избавиться от этого несчастья – в малом времени здешней жизни? Кого другого нам спрашивать о средствах к тому, когда Сам Спаситель Иисус Христос научает всех спасаться молитвою и постом? А которые шутят и смеются, нехотя принять на себя сего нужного предлагаемого Богом подвига, те как разумеют себя и как познают Бога, презирая заповедь Его?»

Святитель Филарет, митрополит Московский (1783-1867) : «На пути мы все, и хорошо думать об этом, чтобы не забыть путевых распоряжений.

К нам быстро приближается сидящий на бледном коне, имя ему – смерть (Откр.6, 8).

День жизни человеческой нередко прежде вечера, прежде полудня пресекает нощь смертная.

Приобретай так, как бы не имел нужды; теряй так, как бы отдавал излишнее».

Святитель Феофан Затворник (1815-1894) пишет в одном из писем: «Все время будут житейские заботы. Что заботиться о душе надо, об этом и говорить нечего. Но вы ведь и заботитесь, как я думаю. Если душа не довольна тем, что делаете, - прибавьте, и Бог милостив будет. Но что вы сказали: «некогда», это не верно. Время всегда остается, только употребляется не так».

«Обновленная жизнь – это жизнь устраняющаяся от всего греховного, чувственного, плотского и ревнующая об одном Богу угодном, святом и небесном…

У человека есть три жизни – духовная, душевная и телесная. Первая обращена к Богу и небу, вторая – к устроению земного быта, третья – заботится о жизни тела. Редко бывает, чтоб все сии жизни раскрывались в одинаковой силе, но у одного преобладает одна, у другого другая, у третьего третья. Выше всех духовная , потому что дух выше души и тела и потому что через нее человек ставится ближе к своей цели, то есть к небу и Богу…

Духовные отправления должны стоять во главе, под ними и в подчинении им – душевные занятия… а под обоими ими – телесная жизнь. Се – норма! Когда этот порядок нарушается… жизнь человеческая портится».

Преподобный старец Севастиан Карагандинский (1884-1966): «Человек на ниве души своей должен трудиться не безполезно, внимать себе, чтобы не пришли враги: мир, диавол, плоть и смерть, и не обокрали ее. Приходит мир – забирает свое, привлекая богатством, роскошью, честолюбием. Приходит диавол – все последнее уносит: чистоту, целомудрие, невинность, страх Божий. Приходит старость и смерть – человек хочет и сам пожать что-нибудь на ниве своей, и ничего не обретает. Лишь кое-где намерение доброе дело сделать при греховной жизни. И жалеет человек, что прожил жизнь и не приобрел добрых дел для будущей жизни. И смерть пришла, и времени уже нет для покаяния, для слез и молитвы. Особенно опасна нечаянная смерть. А потому не нужно откладывать покаяние и приобретение добрых дел на старости лет, когда уже не будет сил ни телесных, ни душевных. Все врагами будет скрадено, а себе – ничего, пусты светильники…

Здесь все временное, непостоянное, чего о нем безпокоиться, чего-то для себя добиваться. Все быстро пройдет. Надо думать о вечном».

Старец Паисий Святогорец (1924-1994): «Веруя в Бога и будущую жизнь, человек понимает, что эта временная жизнь суетна, и готовит свой «загранпаспорт» для жизни иной. Мы забываем о том, что всем нам предстоит уйти. Корней здесь мы не пустим. Этот век не для того, чтобы прожить его припеваючи, а для того, чтобы сдать экзамены и перейти в иную жизнь. Поэтому перед нами должна стоять следующая цель: приготовиться так, чтобы, когда Бог призовет нас, уйти со спокойной совестью, воспарить ко Христу и быть с Ним всегда.

Глубочайший смысл жизни (не монашеский, а вообще) обязаны уяснить все люди. Если бы они это сделали, то совсем бы исчезли мелочные придирки, грызня и прочие проявления самости. Раз есть божественное воздаяние, то будем думать о том, как заработать маленько «денежек» для будущей жизни, а не о том, как в жизни этой держаться с достоинством и принимать славу от других.

Когда человек движется в плоскости действительной жизни, он всему радуется. Тому, что живет. Тому, что предстоит умереть. Не потому радуется, что он устал от жизни, нет, он радуется тому, что умрет и пойдет ко Христу.

- Геронда, он радуется оттого, что не противится тому, что попускает Бог?

- Он радуется, видя, что эта жизнь преходяща, а жизнь иная – вечна. Он не устал от жизни, но, думая: «Что нас ожидает, разве мы не уйдем?» - он готовится идти туда, понимая, что в этом его предназначение, смысл жизни».

Миролюбие и любовь к Богу

«Живущие по плоти Богу угодить не могут» (Рим.8, 8)

«Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне» (Мф.6, 24).

«Неужели вы не знаете, что, кому вы отдаете себя в рабы для послушания, того вы и рабы, кому повинуетесь, или рабы греха к смерти, или послушания к праведности?» (Рим.6, 16).

«Многие… поступают как враги креста Христова. Их конец – погибель, их бог – чрево, и слава их – в сраме, они мыслят о земном» (Флп.3, 18-19).

Преподобный Исаак Сирин (550) пишет, что у м, занятый суетой и мирским попечением, не может рассуждать о духовном, и поэтому желающему приблизиться к Богу нужно отрешиться от суеты: «Плотолюбцам и чревоугодникам входить в исследование предметов духовных так же неприлично, как и блуднице разглагольствовать о целомудрии.

Тело, крайне болезненное, не терпит тучного в снедях: и ум, занятый мирским, не может приблизиться к исследованию божественного.

Огонь не возгорается в сырых дровах: и божественная горячность не возжигается в сердце, любящем покой.

Как тот, кто не видел своими глазами солнца, не может кому-либо описать его света по одному слуху, даже и не ощущает сего света: так и не вкусивший душой своею сладости духовных дел.

Как тому, у кого голова в воде, невозможно вдыхать в себя тонкого воздуха: так и тому, кто погружает мысль свою в здешние заботы, невозможно вдыхать в себя ощущения оного нового мира.

Как смертоносная воня расстраивает телесный состав: так и непристойное зрелище – мир ума.

Как с корнем исторгаются деревья сильным и постоянным притоком вод: так искореняется и любовь к миру в сердце притоком искушений, устремленных на тело».

Святитель Тихон Задонский (1724-1783) пишет, что кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу: «Кто прилепляется сердцем к мирским и суетным вещам, в том нет любви Божией. Яко любы мира сего вражда Богу есть; иже бо восхощет друг быти миру, враг Божий бывает (Иак.4, 4), - учит апостол Иаков. Потому что Бог и мир – две вещи противоположные, и любовь к одному изгоняет любовь к другому. Кто любит Бога, нет в том любви мирской, а в ком мирская любовь есть, в том нет любви Божией. Итак, Божия и мирская любовь не могут ужиться в одном сердце…

О! Как же, сколь тяжко, согрешают те христиане перед Христом, возлюбившим их и отдавшим Себя за них, которые не сохраняют Ему верности, которую, вступая в христианство, обещались до конца хранить, и таким образом и всех благ духовных, коих в крещении сподобились было, - добровольно, к крайнему своему бедствию, лишаются. Не напрасно апостолы святые отводят нас от любви к миру сему. Не любите мира, ни яже в мире (1 Ин.2, 15), - говорит Иоанн святой. Яко любы мира сего, - говорит Иаков святой, - вражда Богу есть: иже бо восхощет друг быти миру, враг Божий бывает (Иак.4, 4). Так велик вред от любви к миру сему, что любящий его – врагом Божиим бывает, о чем страшно и помыслить, хотя человек, будучи слеп, о том и не думает!»

пишет: «Друг мира, соделывается непременно, может быть, незаметно для себя, злейшим врагом Бога… При служении миру невозможно служение Богу, и нет его, хотя бы оно и… представлялось существующим. Его нет! А то, что представляется, есть не что иное, как лицемерство, притворство, обман себя и других».

Святый праведный Иоанн Кронштадтский (1829-1908) пишет: «Мы только называем Господа Богом, а на деле-то у нас свои боги, потому что волю Божию не творим, а волю творим плоти своей и помышления, волю сердца своего, страстей своих. Боги наши – плоть наша, сласти, одежды, деньги и т.п.

Не живет Господь в том сердце, в котором царит жадность, пристрастие к земным благам, к сластям земным, к деньгам и пр. Это опытом доказано и познается ежедневно. В том сердце живет жестокосердие, гордость, высокомерие, презорство, злоба, мщение, зависть, скупость, суетность и тщеславие, кража и обман, лицемерие и притворство, хитрость, ласкательство и пресмыкательство, блуд, сквернословие, буйство, измена, клятвопреступление…

Сердце, пекущееся о житейских вещах, особенно излишних, оставляет Господа – источника жизни и мира, и потому лишается жизни и спокойствия, света и силы, а когда раскается в суетном попечении от тленных вещей, опять всем сердцем обратится к нетленному Богу, тогда опять начинает в нем течь источник воды живой, опять водворяется тишина и спокойствие, свет, сила и дерзновение пред Богом и людьми. Мудро надо жить. Не хочется тебе молиться за ненавидимого и презираемого тобою человека, но потому-то и молись, что не хочется, потому-то и прибегай к врачу, что ты сам болен духовно, негодуя злобою и гордостью; молись о том, чтобы незлобивый Господь научил тебя любить врагов, а не доброжелателей только…

Чтобы любить Бога всем сердцем, надо непременно все земное считать за сор и ничем не прельщаться.

Весь мир – паутина в сравнении с душой человека – христианина ; ничто в нем не постоянно и не надежно; ни на что опереться в нем надежно нельзя: все рвется.

Что полюбит человек, в чем будет обращаться, то и найдет: полюбит земное, - земное и найдет, и поселится у него на сердце это земное, и сообщит ему свою земляность, и свяжет его; полюбит небесное, - небесное и найдет , и поселится оно в его сердце, и будет животворно им двигать. Ни к чему земному не нужно прилагать сердца, ибо со всем земным, когда мы неумеренно и пристрастно им пользуемся, срастворяется как-то дух злобы, оземленивший себя безмерным сопротивлением Богу.

Говорят: не важное дело есть скоромное в пост, не в пище пост; не важное дело носить дорогие, красивые наряды, ездить в театр, на вечера, на маскарады, заводить великолепную дорогую посуду, мебель, дорогой экипаж, лихих коней, собирать и копить деньги и проч.; но – из-за чего сердце наше отвращается от Бога, Источника жизни, из-за чего теряем вечную жизнь? Не из-за чревоугодия ли, не из-за драгоценных ли одежд, как евангельский богач, не из-за театров ли и маскарадов? Из-за чего мы делаемся жестокосердными к бедным и даже к своим родственникам? Не из-за пристрастия ли нашего к сластям, вообще к чреву, к одежде, к дорогой посуде, мебели, экипажу, к деньгам и проч.? Возможно ли работать Богу и маммоне» (Мф.6, 24), быть другом мира и другом Божиим, работать Христу и велиару? Невозможно. Из-за чего Адам и Ева потеряли рай, впали в грех и смерть? Не из-за яди ли единой? Присмотритесь хорошенько, из-за чего мы не радим о спасении души своей, столь дорого стоившей Сыну Божию; из-за чего прилагаем грехи ко грехам, впадаем непрестанно в противление Богу, в жизнь суетную, не из-за пристрастия ли к земным вещам, и в особенности к сластям земным? Из-за чего грубеет наше сердце? Из-за чего мы делаемся плотью, а не духом, извращая свою нравственную природу, не из-за пристрастия ли к пище, питию и проч. земным благам? Как же после этого говорить, что есть скоромное в пост не важно? Это самое, что мы так говорим, есть гордость, суемудрие, непослушание, непокорность Богу и удаление от Него.

Если читаешь светские журналы и газеты, извлекая из них полезное для себя, как для гражданина, и христианина, и семьянина, то наипаче и наичаще читай Евангелие и писания св. Отцов, ибо грешно христианину, читая светские сочинения, не читать богодухновенных писаний. Ты следишь за событиями во внешнем мире, - не упускай же из виду и твоего внутреннего мира, твоей души: она ближе к тебе и дороже тебе. Читать только газеты и журналы – значит жить только одною стороною души, а не всей душой, или жить только по плоти, а не по духу. Все мирское с миром и кончится. И мир преходит и похоть его, все его затеи, а творяй волю Божию пребывает во век (1 Ин.2, 17).

Молясь с людьми, мы должны иногда пробить молитвою своею как бы твердейшую стену – души человеческие, окаменевшие житейскими пристрастиями, пройти мрак египетский, мрак страстей и пристрастий. Вот отчего иногда бывает тяжело молиться. Чем с более простыми людьми молишься, тем легче . Конец всего, что на земле: и тела моего, и сластей, и одежд, и всех сокровищ, есть разрушение, тление, исчезновение. Но Дух живет вовеки.

Человек, мечтающий о жизни тленной и не помышляющий о жизни бесконечной, небесной! рассуди: что такое временная жизнь твоя? Это – постоянное подкладывание дров (разумею пищу) для того, чтобы огонь нашей жизни горел и не оскудевал, чтобы в доме нашем (разумею тело) было тепло… В самом деле, какая ничтожная паутина – жизнь твоя, человек: ты ежедневно два раза утверждаешь внутрь ее подставки для ее прочности (т.е. дважды подкрепляешь себя пищей и питьем) и каждую ночь раз запираешь душу свою в теле, закрывая все чувства тела, как ставни дома, чтобы душа не жила вне тела, а в теле, и согревала и оживотворяла его. Какая паутина жизнь твоя и как легко разорвать ее! Смиряйся и благоговей пред жизнью безконечною!»

Преподобный Амвросий Оптинский (1812-1891) : «Мы должны жить на земле так, как колесо вертится, - чуть только одной точкой касается земли, а остальными непременно стремится вверх; а мы как заляжем на землю, так и встать не можем».

Преподобный старец Варсонофий Оптинский (1845-1913): «Горе имеем сердца» - стремится душа наша, ум наш к Господу. Но, как дикие звери, окружают помыслы, искушение, суета, и опускаются крылья, поднимавшие дух, и кажется, никогда не устремиться ему горе. «Господи, Господи… жажду общения с Тобой, жизни в Тебе, памятования о Тебе, но постепенно рассеиваюсь, развлекаюсь, ухожу в сторону. Пошла в церковь к обедне. Только началась служба, а у меня появляются мысли: «Ах, дома я то-то и то-то не так оставила. Такой-то ученице надо вот что сказать. Платье-то я выгладить не успела…» И много других мыслей о якобы неотложных заботах. Смотришь, уже и «Херувимскую» пропели, уже и обедня к концу. Вдруг опомнишься: молилась ли? Разве я с Господом беседовала? Нет, телом была в храме, а душой – в будничной суете. И уйдет такая душа из храма со смущением, неутешенная.

Что же скажем? Слава Богу, что хоть телом побывала в храме, хотя бы пожелала к Господу обратиться. Вся жизнь проходит в суете. Ум идет посреди суетных мыслей и соблазнов. Но постепенно он навыкнет помнить о Боге так, что в суете и хлопотах, не думая, будет думать, не помня – помнить о Нем. Только бы шел не останавливаясь. Пока есть в тебе это стремление вперед – не бойся… Не страшны жизненные невзгоды и бури шествующим под прикрытием спасительной молитвы: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешную». Не страшны они, только бы не впасть в уныние, ибо уныние порождает отчаяние, а отчаяние уже смертный грех. Если и случится согрешить, верь в милосердие Божие, приноси покаяние и иди дальше, не смущаясь…

Полной радости не бывает в этой жизни, где мы зрим Бога яко зерцалом в гадании. Настанет эта радость там, за гробом, когда мы увидим Господа «лицом к лицу». Не все одинаково будут зреть Бога, но по мере восприятия каждого; ведь и зрение Серафимов отличается от зрения простых Ангелов. Одно можно сказать: кто не видел Христа здесь, в этой жизни, тот не увидит Его и там . Способность зреть Бога достигается работой над собой в этой жизни. Жизнь всякого человека-христианина можно изобразить графически в виде непрерывно восходящей линии. Только видеть это восхождение не дает Господь человеку, скрывает его, ведая немощь человеческую и зная, что, наблюдая за своим улучшением, человеку недолго и возгордиться, а где гордость, там падение в бездну».

Преподобный Нектарий Оптинский (1857-1928) говорил, что «Человеку дана жизнь на то, чтобы она ему служила, а не он ей, то есть человек не должен делаться рабом своих обстоятельств, не должен приносить свое внутреннее в жертву внешнему. Служа жизни, человек теряет соразмерность, работает без рассудительности и приходит в очень грустное недоразумение, он и не знает, зачем живет. Это очень вредное недоумение, и часто бывает: человек, как лошадь, везет и везет, и вдруг на него находит такое… стихийное препинание».

Святитель Николай Сербский (1880-1956): «Господь Иисус Христос часто повторяет и напоминает людям, чтобы они не заботились о еде, питье, одежде. Это главная забота язычников, а не Его последователей. Не достойно сыновей Божиих, чтобы то, что является главным для животных, было главным и для людей. Тот, Кто нас позвал как своих гостей в этот мир, знает наши нужды и постарается для нас. Или мы думаем, что Бог худший Хозяин в Своем доме, чем человек? Нет, такого не может быть. Со всеми нашими заботами о теле мы не можем спасти его от старости, болезни, смерти и тления. Но знаем, что Всемогущий, Который наши души облек в это чудно сотканное, изведенное из земли тело, которое мы считаем драгоценным, а Он – ничего не стоящим, облачит нас после смерти в несравненно более прекрасные тела, бессмертные и нетленные, не подверженные болезням и старости. Это обещал сделать Тот, Кто сотворил нас из чистой любви и Кто ждет от нас ответной любви…

Если, братия, мир набросится на нас со своими чарами, усладами, мимолетной славой, то чем мы ему противостанем и чем одолеем его натиск, если не этой верой? Воистину ничем, кроме как только сей непобедимой верой, которая знает нечто большее, чем все блага мира.

Когда все прелести мира сего обнажат свою оборотную сторону: красота обратится в уродство, здоровье – в болезнь, богатство – в нищету, слава – в безчестье, власть – в унижение и вся буйно цветущая телесная жизнь – в мерзость и смрад, то чем преодолеем мы всю эту скорбь и сохраним себя от отчаяния, кроме как этой непобедимой верой, научающей нас вечным и нетленным ценностям в Царстве Христовом?

Когда смерть покажет свою разрушительную силу над нашими ближними, над нашими сродниками и друзьями, над нашими цветами, над нашими посевами и всходами, над делами рук наших; когда и на нас неотвратимо оскалит она свои зубы, то чем одолеем мы страх перед ней и чем отверзем двери жизни, которая крепче всякой смерти, если не этой верой? Воистину ничем, кроме как сей непобедимой верой, коей ведомо воскресение и жизнь без смерти».

Игумен Никон Воробьев (1894-1963) в письмах к духовным детям пишет: «Надо все делать по силам. На телесное все силы убивают, а на душу остается несколько сонных минут. Разве так можно? Надо помнить слова Спасителя: Ищите прежде царствия Божия… Эта заповедь, как «не убий», «не блуди» и пр. Нарушение этой заповеди часто больше вредит душе, чем случайное падение. Оно незаметно охлаждает душу, держит ее в нечувствии, а часто приводит к духовной смерти: «пусть мертвые погребают своих мертвецов », мертвые душой, без чувства духовного, без горячности в делании заповедей, ни горячие, ни холодные, которых Господь угрожает изблевать от уст Своих…

Св. Отцы потому здесь и плакали и умоляли Господа о прощении, чтобы не плакать на Суде и в вечности. Если они нуждались в плаче, то мы, окаянные, почему считаем себя хорошими и так беспечно живем и думаем только о житейском…

Дело в том, что читаем и знаем, что надо делать, а ничего не делаем. Ждем, чтобы за нас какой-либо дядька сделал. А ведь можем получить участь бесплодной смоковницы. Проклят всяк, творяй дело Господне с небрежением . А мы как творим дело спасения нашего? Как молимся, как исполняем заповеди, как каемся и проч., и проч.? Секира при корени дерева лежит…

«Ищите прежде всего царствия Божия и правды Его». Своею ли силою человек обеспечивает себя? Если трудитесь в телесном, должны трудиться и в душевном. Сердце свое так же, вернее, больше нужно обрабатывать, чем огород. Если человек платит наемным рабочим, ужели Господь оставит без платы тех, кто Ему будут работать? А как ему работать? – Вы знаете все. Надо и помолиться, и внимать себе, бороться с помыслами, не ссориться из-за пустяков, уступать друг другу, хотя бы и дело пострадало (потом выиграете во много раз больше), скорее мириться, открывать помыслы, чаще причащаться и прочее.

Можно ли совместить это с работой? Если по немощи не все, то многое можно. А в неделании надо хоть сокрушаться и через это приобретать смирение, но никак не оправдываться, ибо через самооправдание мы лишаем себя возможности к росту духовному. Если же не делаем того, что должны, да еще не терпим обид и скорбей, и через то не сокрушаемся и не смиряемся, то не знаю уж, что и сказать. Чем мы будем лучше неверующих тогда? Поэтому и прошу вас всех: потерпите обиды, укоризны, несправедливости людские, понесите тяготы друг друга, чтобы хоть ими восполнить недостаток делания духовного. Главное – надо осознать себя достойным всяких оскорблений и скорбей («достойное по делом нашим приемлем»).

Старец Паисий Святогорец (1924-1994) говорит, что «душа, которую трогают красоты вещественного мира, подтверждает, что в ней живет суетный мир. Поэтому она увлекается не Создателем – а созданием, не Богом – а глиной. Пленяясь мирскими красотами, которые, хотя не греховны, не перестают, тем не менее, быть суетными, сердце ощущает временную радость – радость, лишенную божественного утешения. Когда же человек любит духовную красоту, то наполняется и хорошеет его душа.

Если бы человек …ведал свое внутреннее неприглядство, то за внешними красотами он бы не гнался. Душа так испачкана, так замызгана, а мы будем заботиться, например, об одежде? Одежду мы стираем, утюжим, и снаружи мы чисты, но какие мы внутри – об этом лучше и не спрашивать. Поэтому, обратив внимание на свою внутреннюю духовную нечистоту, человек не будет терять время на то, чтобы скрупулезно вычищать свою одежду до последнего пятнышка – ведь эта одежда в тысячу раз чище его души. Но, не обращая внимания на скопившийся в нем духовный мусор, человек тщательно старается вывести со своей одежды даже самое маленькое пятнышко. Всю заботу нужно обратить на чистоту духовную, на внутреннюю, а не на внешнюю красоту. Предпочтение должно быть отдано не суетным красотам, а красоте души, духовной красоте. Ведь и Господь наш сказал, что, сколько стоит одна душа, не стоит весь мир. (Мф.16, 26).

Самое важное сегодня – не приспосабливаться к этому мирскому духу. Такое неприспособленчество – свидетельство о Христе. Постараемся, насколько возможно, не дать этому потоку увлечь, унести нас по мирскому руслу. Умная рыба на крючок не попадается. Видит наживку, понимает, что это такое, уходит из этого места и остается непойманной. А другая рыба видит наживку, спешит ее проглотить и тут же попадается на крючок. Так и мир – у него есть наживка, и он ловит на нее людей. Люди увлекаются мирским духом и потом попадаются в его сети.

Мирское мудрование – это болезнь. Как человек старается не заразиться какой-либо болезнью, так ему надо стараться не заразиться и мирским мудрованием – в любой его форме. Для того чтобы духовно развиваться и здравствовать, для того, чтобы радоваться ангельски, человек не должен иметь ничего общего с духом мирского развития.

…Надо стараться каждый день помещать в себя что-то духовное, противодействующее чему-то мирскому и грешному и так, потихонечку, совлечься ветхого человека и впоследствии уже свободно двигаться в духовном пространстве. Заменять греховные картины, находящиеся в памяти, святыми образами, светские песни – церковными песнопениями, мирские журналы – духовными книгами. Если человек не отвыкнет от всего мирского, грешного, не будет иметь связи со Христом, с Божией Матерью, со святыми, с торжествующей Церковью и не отдаст себя всецело в руки Божии – не сможет достичь духовного здравия».

Старец Паисий Святогорец на вопрос «Почему диавола называют «миродержцем»? Он что, правда, владычествует миром?» ответил:

«Этого еще не хватало, чтобы диавол правил миром! Сказав о диаволе «князь мира сего» (Ин.16, 11), Христос имел в виду не то, что он миродержец, но то, что он господствует суетой, ложью. Да разве можно! Разве Бог допустил бы диавола до миродержительства? Однако те, чьи сердца отданы суетному, мирскому, живут под властью «миродержителя века сего» (Еф.6, 12). То есть диавол правит суетой и теми, кто порабощен суете, миру. Ведь что значит слово «мир»? Украшения, суетные финтифлюшки, не так ли? Итак, под властью диавола находится тот, кто порабощен суетой. Сердце, плененное суетным миром, удерживает душу в состоянии неразвивающимся, а ум – в помрачении. И тогда человек только кажется человеком, по сути же он является духовным недоноском.

Величайший враг нашей души, враг больший, чем даже диавол, это мирской дух. Он сладко увлекает нас и навеки оставляет нас с горечью. Тогда как если бы увидели самого диавола, то нас охватил бы ужас, мы были бы вынуждены прибегнуть к Богу и без сомнения шли бы в рай. В нашу эпоху в мир вошло много мирского, много духа мира сего. Это «мирское» разрушает мир. Приняв в себя мир сей, (став изнутри «мирскими»), люди изгнали из себя Христа».

Старец Паисий говорит, что мирской успех приносит душе мирскую тревогу: «Чем больше люди удаляются от естественной, простой жизни и преуспевают в роскоши, тем больше увеличивается и человеческая тревога в их душах. А вследствие того, что они все дальше и дальше отходят от Бога, они нигде не находят покоя. Поэтому люди беспокойно кружатся – как приводной ремень станка вокруг «сумасшедшего колеса».

Мирская легкая жизнь, мирской успех приносят душе мирскую тревогу. Внешняя образованность в сочетании с душевной тревогой ежедневно приводит сотни людей (даже потерявших душевный покой маленьких детей) к психоанализу и психиатрам, строит все новые и новые психиатрические лечебницы, открывает для психиатров курсы повышения квалификации, в то время как многие из психиатров ни в Бога не верят, ни существование души не признают. Стало быть, как могут помочь другим душам эти люди – сами наполненные душевной тревогой? Как может быть истинно утешенным человек, не уверовавший в Бога и в истинную вечную жизнь после смерти? Если человек постигает глубочайший смысл истинной жизни, то из его души исчезает вся тревога, к нему приходит божественное утешение и он исцеляется. Если бы больным в психиатрической лечебнице читали вслух Авву Исаака Сирина, то больные, верующие в Бога, становились бы здоровы, потому что им открывался бы глубочайший смысл жизни».

Старец Арсений (Минин) (1823-1879) о мирской суете говорил: «Род человеческий на сколько преуспевает в изобретениях, открытиях и прочих делах века сего, на столько тупеет в понятиях своих о духовной жизни.

Разными прихотливыми желаниями человек опутал себя как сетями и от них не освободится до гроба.

Мы похожи на людей, стоящих на берегу моря и бросающих в него золото – это драгоценнейшее время, данное нам, для спасения души; пройдет пора, поищем его, но уже не найдем.

Глядя на суету мира сего, приходит на мысль, какое великое люди имеют попечение о временной жизни своей, сколько забот, предприятий, предположений, какая неусыпная деятельность, неутомимость в трудах, долготерпение в достижении целей своих! И все это делается ради маловременной жизни земной. Все это имеет главных двигателей: самолюбие, сребролюбие, честолюбие. Эти три гиганта весь греховный мир держат.

Грешное твое тело, которое ты так нежишь, украшаешь и о благосостоянии коего все тщание употребляешь, думаешь ли ты, что оно некогда будет пищей червям, и чем оно добротнее будет, тем обильнейшим послужит им питанием? Приходило ли тебе когда на мысль, что все, так теперь желающие быть близкими с тобой, некогда далеки будут от тебя? – смрад тела твоего отгонит их. Размысли обо всем этом и поменьше заботься о бренном своем теле, а побольше о бессмертной душе.

По мере отрешения человека от земного водворятся в душе его мир и тишина.

Если сердце человека прилагается к суетным вещам века сего, то уже он не раб Божий, а раб мира, и вместе с ним осудится.

Люди века сего постоянно гонятся за счастьем, а оно, как клад, не дается им, они подобны жаждущим, пьющим соленую воду, ибо вместо того, чтоб умерять свои суетные желания, они расширяют их.

На все житейское, земное, надо смотреть холодно, вопрошая себя: по Бозе ли оное?

Если к чему земному приложил ты сердце, то ты уловлен. О том только и тщится ловитель, дабы ум и сердце твои отвлечь от Бога.

Живя в мире, нельзя вовсе не заботится о потребном для жизни; но заботы эти должны быть на втором плане, не прилагая к ним сердца и с совершенной преданностью в волю Божию. Излишнее о житейском попечения святой Кассиан именует смертоносными.

Обставляешь ты себя удобствами жизни, обеспечиваешь в будущем, а не ведаешь и не помышляешь, что, быть может, в самом разгаре твоей суетной деятельности внезапно найдет на тебя смертный час, не памятуешь ты сказанного: в чем тебя застану, в том и буду судить тебя .

Если бы позвали тебя на веселый пир и сказали бы, что по окончании пира закуют тебя по рукам и ногам и предадут суду, поехал ли бы ты на пир при всей сладости его? Не это ли самое изображено в притче о богаче, светло жившем и вверженном за то в огонь вечный? За маловременное услаждение тела…

Смотри на деньги и на все земное как на дуновение ветра и как на сети дьявольские (последнее еще вернее)».

Старец Серафим (Тяпочкин) (1894-1982): «Пробудим в себе жажду слышания слова Божия!

Как часто бывает в нашей жизни, что среди ежедневных трудов и забот нам некогда прийти в храм Божий, где проповедуется слово Христа, нам некогда и дома взять в руки Его спасительное слово. Осуетились мы с вами, погрязли в тине грехов и беззаконий, утопаем в повседневной суете.

И слышится нам предостерегающий голос Спасителя: Марфо, Марфо, печешися и молвиши о мнозе; едино же есть на потребу. Мария же благую часть избра (Лк.10, 41).

Не будем же лишать себя этой благой части. Будем и мы стараться слышать слово Божие и исполнять его. В нем мы найдем ответы на волнующие нас вопросы своей жизни».

Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) (1910-2006) пишет (из писем духовным чадам): «Случайностей в жизни нет и быть не может, Бог – Промыслитель правит миром, и каждое обстоятельство имеет высший духовный смысл и даровано Богом для исполнения этой вечной цели – для познания Бога. Сохранять верность высшей цели, верность и преданность Святому Православию надо и можно, несмотря на внешне враждебные тому обстоятельства.

В школу жизни всякий человек вступает с рождения и идет по жизни, ведомый родителями, учителями, наставниками. Школа же духовной жизни настолько выше, важнее и сложнее, насколько несоизмеримо величественнее конечная цель духовного воспитания, - познание Бога, единение с Богом и утверждение в Боге. И в школу духовной жизни приходит каждый в свое время в зависимости от своего обращения к истине, но есть опасность миновать ее совсем.

…Так и будете всю жизнь проводить в борьбе с собой, с врагом, и это до конца дней наших. Покой будет милостью Божией только за гробом. На земле рая нет, и мы – не ангелы…

Исход у нас один, и всем нам он известен – вратами смертными войти в Вечность. Болезни же – уведомительные телеграммы о том, чтобы мы не забывали о главном в жизни. И это не значит ходить с чувством обреченности завтрашнего своего дня. Это велит живо и ответственно относиться ко времени. Надо исповедоваться, пособороваться, причаститься и, не вдаваясь в умствования, домыслы и человеческие расчеты, предать себя воле Божией.

Уходят Божиим повелением с поля брани и святые, и грешные. И те, кто созидал, и те, кто разорял. И разве изречем суд на то, как они жили. Нет и нет! А вот за себя точно отвечать придется.

Грехи легко совершать, а на восстание от греха надо много усилий и труда. Но жизнь так коротка, а впереди Вечность».

О смысле и цели жизни

«Бог создал человека для нетления и соделал его образом вечного бытия Своего; но завистью диавола вошла в мир смерть, и испытывают ее принадлежащие к уделу его. А души праведных в руке Божией, и мучение не коснется их» (Прем.2, 23-24; 3, 1).

Преподобный Симеон Новый Богослов (1021) о цели рождения человека в мир, пишет: «Всякий человек, рожденный в мир сей, тем паче христианин, пусть не думает, что родился для того, чтобы наслаждаться сим миром и вкушать его радости, потому что если б этот был конец и эта цель его рождения, то он не умирал бы. Но пусть содержит в мысли, что родился он, во-первых, для того, чтобы быть (начать существовать) из не сущего, каким был; во-вторых, для того, чтобы подобно постепенному возрастанию телесному совозрастать мало-помалу и возрастом духовным, и добрым подвигом восходить в то священное и боголепное состояние, о котором говорит блаженный Павел: «дондеже достигнем еси… в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова» (Еф.4, 13); в-третьих, для того, чтобы сделаться достойными обитать в небесных селениях и быть вчинену в сонм святых Ангелов, и петь с ними победную песнь Пресвятой Троице, которая как одна дает ему бытие, одна же Своею благодатию дарует и благобытие, то есть показанное священное боголепное состояние».

О смысле и цели жизни Святые Отцы пишут:

«Настоящая жизнь наша – не жизнь истинная, действительная, для какой мы предназначены Творцом. В отношении к будущей, ожидающей нас жизни она есть то же, что жизнь птенца в яйце, что жизнь младенца в утробе матери.

Самая истинная цель этой конечной жизни – научиться жизни безконечной…

Жизнь – дар Божий: располагать его по собственному произволу, а не по воле Божьей – значит быть преступником.

Отечество наше на небесах, а здесь – чужая сторона, которою проходим на небо. Потому-то нам здесь иногда бывает так скучно, что ничем земным не можем рассеять тайной своей грусти – это тоска по небу как родной стороне.

Лета наша как бы паутина (Пс.89, 10). Жилище паука, как бы оно ни было крепко устроено, тотчас разрушается, как только прикоснется рука или что-либо другое; так и жизнь наша, тотчас может прекратиться от малейшего случая, от того, от чего вовсе не думаешь, не ожидаешь.

Жизнь – поприще борьбы. Горе тому, кто не выйдет из нее победителем! Вечная смерть – вот участь его!

На каждое дело жизни смотри как на шаг к небу или аду. (Кирилл, епископ Мелитопольский).

Никогда нельзя забывать, что мы все в дороге и возвращаемся в наше отечество, кто с котомкой на плечах, кто на резвой четверке, но все войдем в одни ворота. (Граф М. М. Сперанский)

Митрополит Сурожский Антоний (Блум) (1914-2003 ) о призвании человека говорит:

«Когда Бог почил от дел Своих, Он не оставил сотворенную Им землю, сотворенный Им космос на произвол судьбы: Он продолжал окружать его заботой и любовью. Но конкретную заботу о земле Он вручил человеку, который принадлежит как бы двум мирам. С одной стороны, он от земли, он принадлежит всему ряду живых существ, которые Бог сотворил. А с другой стороны, человек принадлежит миру духовному; он не только создан по образу и подобию Божию, но в нем живет дух, который делает его своим и родным Самому Богу. И призвание человека было в том, как говорит святой Максим Исповедник , чтобы, будучи одновременно гражданином Царства Духа и гражданином земли, соединить землю и Небо так, чтобы земля была пронизана Божественным присутствием, пронизана была духом жизни. Седьмой день – это вся история, во главе которой должен был стоять человек, как бы путеводя весь мир в Царство Божие.

Но человек своего призвания не исполнил; он изменил Богу, и земле, и своему ближнему; он предал землю под власть темных сил, он совершил предательство. И земля, и исторические судьбы ее, и личная судьба человека уже под властью сил зла. И когда родился Христос, единственный безгрешный, единственный подлинный, истинный Человек, Он стал средоточием истории, Он стал главой сотворенного мира, Он стал его путеводителем. И поэтому столько чудес совершается Им именно в субботний день, тот день, который есть символ всей человеческой истории. Этими чудесами Он говорит о том, что порядок подлинной истории в Нем восстановлен и Им восстанавливается везде, где человек отвернется от зла, перестанет быть предателем и войдет в труд Божий о претворении земного мира в мир небесный».

Царство Христово и царство мира сего

Святитель Феофан Затворник (1815-1894): «Есть на земле благодатное Царство Христово, это – Церковь, спасаемая в Господе, предмет благословений Божиих и цель желаний всех людей, истинно понимающих свое назначение.

Есть и другое царство на той же земле, царство князя века сего, воздвигнутое и поддерживаемое злорадною злобою исконного врага нашего спасения, влекущее человека в обман, прельщение и пагубу.

Все мы, живущее на земле, неизбежно состоим под влиянием обоих этих царств и склоняемся то к тому, то к другому, то стоим между ними, как бы в нерешимости – к какой стороне пристать и куда склониться.

Каждое из этих царств имеет свои характеристические черты.

Во всяком царстве видим мы царя, или главу правительства, законы, выгоды, преимущества, или обетования, и конец, и цель, к которой оно приводит.

Все эти черты в Царстве Христовом определенно ясны, несомненно верны и непреложны, а в царстве века сего – лживы, обманчивы, призрачны.

Кто Царь в Царстве благодатном? Бог, во Святой Троице поклоняемый – Отец, Сын и Святой Дух, сотворивший мир и о всем промышляющий, Который, устроив нам спасение в Господе Иисусе Христе, властно наложил на всех, последующих Ему, заповеди и повеления Свои для собственного их блага; всем дает Себя знать, вкушать и осязать духовно; о всех милосердствует и печется, всем помогает, и всех удостоверяет непреложным словом Своим: «работай по воле Моей в вертограде Моем; Я все вижу и за все тебе воздам!» И трудящиеся в Царстве Христовом определенно знают – кому работают, это дает им внутреннюю крепость и терпение в трудах. Я стражду, - говорит апостол, - но не постыжуся. Вем бо, Емуже веровах, и известихся, то есть глубоко уверен, яко силен есть предание мое сохранити в день он (2 Тим.1, 12).

В царстве князя века сего совсем не то. Тут никто не знает, кто их царь. Если б самый отчаянный миролюбец знал сознательно, что царь его – злобный и мрачный сатана, которому он раболепствует на свою собственную погибель, то с ужасом устремился бы вон из его области, но враг сокрыл гнусный образ свой от сынов века, и миролюбцы раболепствуют, не зная кому. Вы поминутно слышите: того нельзя, другого нельзя, и так должно, и этак надобно, а спросите: почему? кто велел? – никто вам не скажет. Все стесняются и тяготятся заведенными у них порядками, даже осуждают и бранят их, но никто не посмеет отступить от них, как будто боясь кого-то; кто-то надзирает за ними и готов взыскать, но которого, однако ж, никто не может указать и определительно назвать. Мир – это совокупность лиц, работающих неведомому призраку своего воображения, под которым на самом-то деле хитро скрывается злобный сатана.

Какие законы в Царстве Христовом? Христос, истинный Бог наш, определенно сказал: «Делай так и так, и будешь Мне угоден, и спасешься. Отвергнись себя, будь нищ духом, кроток, миролюбив, чист сердцем, терпелив, люби правду, плачь о грехах своих, пребывай в благоговении предо Мною день и ночь, желай добра и благотвори ближним своим и все заповеди Мои исполняй верно, не жалея себя». Видите, как все это ясно и определенно, да не только определенно, но и запечатлено навсегда неприкосновенною неизменяемостью: как написано, так и будет до скончания века. И всякий вступающий в Царство Христово знает наверное, что должно ему делать; не ожидает никаких изменений в законоположениях Царства, потому и идет путем его благонадежно, в полной уверенности, что несомненно достигнет того, чего ищет.

Не то совсем в царстве князя века сего. Тут никак нельзя остановить мысль свою на чем-либо определенном. Дух миролюбцев еще ведом: это – дух самости, гордыни, …всестороннего наслаждения и чувственности. Но приложение этого духа, закон и правила мира так шатки, неопределенны, изменчивы, что никто не может поручиться, чтобы завтра в мире не начали считать недобродетельным того, чем ныне восхищаются. Обычаи мира текут, как вода, и правила его для одежды, речей, встреч, соотношений, стоянья, сиденья, вообще касательно всего непостоянны, как движение воздуха: ныне так, а завтра не весть откуда налетит мода и все переворотит. Мир есть сцена, на которой сатана издевается над бедным человечеством, заставляя его вертеться по мановению своему, подобно обезьянам или куклам в балаганах, заставляя его считать чем-то ценным, важным, существенно необходимым то, что само по себе мелочно, ничтожно, пусто. И все заняты этим, все – и малые, и большие, не исключая и тех, которые и по происхождению, и по воспитанию, и по положению своему в свете могли бы, кажется, свое время и труды употреблять на что-нибудь лучшее, чем все эти призраки.

Каковы преимущества и каковы обетования Царства Христова? Господь и Бог наш говорит: «Работай Мне, и Я все тебе воздам. Всякое дело твое, мысль, желание и чувство, в угодность Мне тобою явленные и содержимые, не будут лишены мзды своей. Чего другие не видят, Я вижу; что другие не ценят, Я ценю; за что другие, может быть, теснить тебя станут, Я буду покровителем тебе, и всячески за труд твой готова тебе обитель вечная, которая и создается твоими трудами». Так обетовал Господь, так оно и есть. И все, вступающие в Царство Его, испытывают самым делом верность этих обетований. Еще здесь вкушают они блаженство от трудов своих – блаженство смирения, кротости, правды, миролюбия, милости, терпения, чистоты и всякой другой добродетели. Все эти добродетели, производимые благодатию Божиею, соделывают сердце их сосудом Духа Божия, Который есть для них залог, или обручение будущего наследия, чаемого несомненно ради этих начатков его, усвояемых всякому, кто нелицемерно работает Господу.

Таковы ли обещания мира? Нисколько. Мир обещает все и не дает ничего; манит, раздражает надеждами, но в минуту, так сказать, вручения обещанного похищает его. Потом снова указывает что-то вдали, снова манит и снова похищает у достигшего из рук то, что, кажется, уже получено. Оттого в мире все гоняются за чем-то многообещающим, и никто ничего не получает; все преследуют призраки, которые разваливаются в воздухе в ту же самую минуту, когда они готовы уже схватить их. Миролюбцы важничают в уверенности, что, действуя по - мирскому, они заслуживают внимания мира, но мир или не видит их дел, или, видя, не дает им цены, или, признав цену, не воздает условленной награды. В мире все до одного обмануты и все-таки обманывают себя надеждами, для которых нет ни малейшей опоры.

Работающие Господу внешне не видны, нередко даже презираемы и гонимы, но зато внутренно зреют постоянно в совершенствах духовных, которые в другом мире воссияют в них, как солнце, и дадут им соответствующее себе место и блаженство.

Работающие миру внешне видимы, блестящи, нередко всевластны, но внутренно снедаются тугою, муками сердца и жгучими заботами. Ни минуты не имея покоя здесь, они переходят туда – в безотрадную вечность.

И однако ж царство века сего существует и никогда не бывает пусто, а ведь оно слагается все из нас же; что ж это за диво такое? Ум ли наш по временам или с некоторых сторон бывает не очень умен, или дух мира, нас окружающий, так быстро действует, что омрачает прежде, чем мы успеем сообразить что-нибудь, одним взглядом привлекая к себе и поглощая добычу, подобно некоторым ядовитым змеям? Непонятно, но то верно, что многие и из христиан льнут к миру, и мир не может жаловаться на то, чтобы редки были ряды поклонников его».

Святитель Игнатий Брянчанинов (1807-1867) : «Льстив, обманчив путь земной жизни: для начинающих он представляется безконечным поприщем, исполненным действительности; для совершивших его – путем самым кратким, обставленным пустыми сновиденьями…

И славу, и богатство, и все прочие тленные приобретения и преимущества, на стяжание которых употребляет всю земную жизнь, все силы души и тела, ослепленный грешник, он должен оставить в те минуты, в которые насильственно снимается с души одежда ее – тело, когда душа ведется неумолимыми ангелами на суд праведного Бога, ей неведомого, пренебреженного ею…

Трудятся, торопятся люди обогатить себя познаниями, но только познаниями маловажными, годными лишь для времени, способствующие для удовлетворения нуждам, удобствам и прихотям земной жизни. Познание и дело, существенно нужные, для которых единственно дарована нам земная жизнь – познание Бога и примирение с Ним при посредстве Искупителя – мы вполне призираем…

Стремление к земному преуспеянию какое странное, какое чудовищное! Оно ищет с исступлением. Едва найдет, как найденное лишается цены, и искательство возбуждается с новою силою. Ничем настоящим оно не довольно: оно живет одним будущим, оно жаждет только того, чего не имеет. Предметы желания приманивают к себе сердце искателя мечтою и надеждою удовлетворения: обманутый, постоянно обманываемый, он гоняется за ними на всем поприще земной жизни, доколе не восхитит его нежданная смерть. Как и чем объяснить это искательство, поступающее со всеми подобно бесчеловечному предателю, и всеми владеющее, увлекающее всех. – В душах наших насаждено стремление к бесконечным благам. Но мы пали, и ослепленное падением сердце ищет во времени и на земле того, что существует в вечности и на небе…

Пророк назвал землю местом пришельствия своего, а себя пришельцем и странником на ней: яко пресельник аз есмь у Тебе, сказал он в молитве своей к Богу, пришлец, якоже вси отцы мои (Пс.38, 13). Очевидная, осязательная истина! Истина, забываемая человеками, несмотря на очевидность свою! Я – пришлец и на земле: вошел я рождением; выйду смертью. Я – пресельник на земле: переселен на нее из рая, где я осквернил и обезобразил себя грехом. Переселюсь и с земли, из этого срочного изгнания моего, в которое я помещен Богом моим, чтобы я одумался, очистился от греховности, снова соделался способным для жительства в рае. За упорную, окончательную неисправимость я должен низвергнуться навечно в темницы ада. Я – странник и на земле: странствование начинаю с колыбели, оканчиваю гробом: странствую по возрастам от детства до старости, странствую по различным обстоятельствам и положениям земным. Я – пришелец и странник, якоже вси отцы мои. Отцы мои были пришельцами и странниками на земле: вступив на нее рождением, они удалились с лица ее смертью. Исключений не было: никто из человеков не остался навсегда на земле. Уйду и я. Уже начинаю отшествие, оскудевая в силах, подчиняясь старости. Уйду, уйду отсюда по непреложенному закону и могущественному установлению Создателя и Бога моего.

Убедимся, что мы – странники на земле. Только из этого убеждения мы можем сделать расчет и распоряжение безошибочные для земной жизни нашей; только из этого убеждения можем дать ей направление верное, употребить ее на приобретение блаженной вечности, не на пустое и суетное, не на погубление себя. Ослепило и ослепляет нас падение наше! И принуждены мы насильно, в течение долгого времени убеждать себя в яснейших истинах, не нуждающихся, по ясности своей, в убеждении.

Странник, когда остановится на пути, в странноприимном доме, не обращает на этот дом особенного внимания. К чему внимание, когда он приютился в доме на кратчайшее время? Он довольствуется одним необходимым; старается не истратить денег, которые ему нужны на продолжение пути и на содержание в том великом городе, в который он шествует; недостатки и неудобства претерпевает великодушно, зная, что они – случайность, которой подвергаются все путешественники, что ненарушимое спокойствие ожидает его на том месте, куда он стремится. Не привязывается он сердцем ни к какому предмету в гостинице, как бы предмет не казался привлекательным. Не теряет он временидля посторонних занятий: ему нужно оно для совершения многотрудного путешествия… Пробыв нужное время в гостинице, он благодарит хозяина ее за оказанное ему гостеприимство и, ушедши, забывает о гостинице или помнит о ней поверхностно, потому что хладно было к ней сердце его.

Стяжем и мы такое отношение к земле. Не растратим безумно способностей души и тела; не принесем их в жертву суете и тлению. Охранимся от привязанности к временному и вещественному, чтоб она не воспрепятствовала нам приобрести вечное, небесное. Охранимся от удовлетворения наших неудовлетворимых и ненасытных прихотей, от удовлетворения которых развивается наше падение и достигает страшных размеров. Охранимся от излишеств, довольствуясь только существенно нужным.

Устремим все внимание к ожидающей нас загробной жизни, не имеющей уже конца. Познаем Бога, заповедавшего нам познание Его и дарующего это познание Своим словом и Своею благодатью. Усвоимся Богу в течение земной жизни. Он предоставил нам теснейшее соединение с Собою и дал на совершение этого величайшего дела срок – земную жизнь. Нет другого времени, кроме времени, определяемого земной жизнью, в которое могло бы состояться чудное усвоение: если оно не совершится в это время, то не совершится никогда. Приобретем дружбу небожителей, святых Ангелов и почивших святых человеков, чтоб они приняли нас в вечные кровы.

Стяжем познание духов падших, этих лютых и коварных врагов рода человеческого, чтоб избежать козней их и сожительства с ними в пламени адском. Светильником на жизненном пути нашем да будет слово Божие…»

Святитель Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский чудотворец (1896-1966): «Горе человека в том, что он постоянно торопится, но торопится суетно, безплодно. Человек переворачивает горы своей энергией, воздвигает и разрушает целые города в очень короткие сроки. Но если мы вглядимся в его энергию и посмотрим на ее последствия, мы увидим, что она не увеличивает добра в мире. А что не увеличивает добра, то безплодно. Даже уничтожение зла бесплодно, если это уничтожение не есть проявление добра и не несет плодов добра.

Жизнь людей стала в мире очень торопливой и становится все более торопливой; все бегут, все боятся куда-то опоздать, кого-то не застать, что-то пропустить, чего-то не сделать. Несутся машины по воздуху, воде и земле, но не несут счастья человечеству; наоборот, разрушают еще оставшееся на земле благополучие.

Вошла в мир дьявольская торопливость, поспешность. Тайну этой поспешности и торопливости открывает нам Слово Божие в 12-й главе Апокалипсиса: И услышал я громкий голос, говорящий на небе: ныне настало спасение и сила и царство Бога нашего и власть Христа Его, потому что низвержен клеветник братий наших, клевещущий на них пред Богом нашим день и ночь. Они победили его кровию Агнца и словом свидетельства своего, и не возлюбили души своей даже до смерти. Итак веселитесь небеса и обитающие на них! Горе живущим на земле и на море! Потому что к вам сошел диавол в сильной ярости, зная, что немного ему остается времени (Откр.12, 10-12).

Вы слышите: на землю и на море диавол сошел в великой ярости, зная, что немного ему остается времени. Вот откуда это неудержимое, все ускоряющееся круговращение вещей и даже понятий в мире, вот откуда всеобщая торопливость и в технике, и в жизни – все более безудержный бег людей и народов.

Царству сатаны скоро наступит конец. Вот причина веселия неба и тех людей на земле, которые живут небесным. Обреченное, предчувствующее свою гибель зло мечется в мире, будоражит человечество, раздувает себя до последних пределов и заставляет людей, не положивших на свое чело и сердце крестной печати Агнца Божия, безудержно все стремиться вперед и ускорять свой бег жизни. Зло знает, что лишь в таком безсмысленном коловращении людей и народов оно может рассчитывать присоединить к своей гибели еще часть человечества. Затормошенные, куда-то несущиеся люди мало способны думать и рассуждать об истинах великих и вечных, для постижения которых нужна хотя бы минута божественного молчания в сердце, хотя бы мгновение святой тишины.

Техника уже давно увеличивает скорость передвижения людей и добывания ими земных ценностей. Казалось бы, больше времени должно остаться у людей на жизнь духа. Однако нет. Душе труднее и тяжелее стало жить. Материальность мира, быстро крутясь, втягивает в себя и душу человека. И душа гибнет, ей нет времени уже ни для чего возвышенного в мире – все вертится, все кружится и ускоряет свой бег. Какая ужасная призрачность дел! И, однако, она крепко держит человека и народы в своей власти. Вместо духовного устремления миром уже владеет психоз плотской быстроты, плотских успехов. Вместо усиления святой горячности духа происходит все большее горячение плоти мира. Создается мираж дел, ибо к делам призван человек и не может быть спокоен без дела. Но дела плоти не успокаивают человека, так как не человек ими владеет, а они им. Человек – раб дел плотских. Строит на песке (см. Мф.7, 26-27). Построение на песке разрушается. От земного дома человеческого остается куча пыли. Вместо многих гордых строений осталась куча песка. И из этого песка опять строит человек себе мир. Песок осыпается, и человек трудится, подбирая его… Бедный человек! Все закованы в цепи малых, ничего душе не дающих дел, которые надо выполнить возможно скорее для того, чтобы можно было как можно скорее начать ряд других, столь же ничтожных дел.

Где же взять время на добро? Даже подумать о нем нет времени. Все заполнено в жизни. Добро стоит, как странник, которому нет места ни в служебной комнате, ни на заводе, ни на улице, ни в доме человека, ни – тем менее – в местах развлечений его. Добру негде приклонить голову. Как же торопиться его делать, когда его нельзя даже на пять минут пригласить к себе, - не только в комнату, но даже в мысль, в чувство, в желание. Некогда! И как добро этого не понимает и пытается стучаться в совесть и немного мучить ее? Дела, дела, заботы, необходимость, неотложность, сознание важности всего этого совершаемого… Бедный человек! А где же твое добро, где же твой лик? Где ты сам? Где ты прячешься за крутящимися колесами и винтами жизни? Все же скажу тебе: торопись делать добро, пока ты живешь в теле. Ходи в свете, пока ты живешь в теле. Ходи в свете, пока есть свет (ср.: Ин.12, 35). Придет ночь, когда уже не сможешь делать добра, если бы и захотел.

Но, конечно, если ты на земле, этом преддверии как рая, так и ада, не захотел делать добра и даже думать о добре, вряд ли ты захочешь делать его тогда, когда окажешься среди ночи, за дверью этого существования, вытолкнутый из рассеявшей и развеявшей твою душу суеты земной жизни в холодную и темную ночь небытия. Оттого торопись делать добро! Начни сперва думать о том, чтобы его делать; а потом подумай, как его делать, а потом начни его делать. Торопись думать, торопись делать. Время коротко. Сей вечное во временном. Введи это дело, как самое важное дело, в твою жизнь. Сделай это пока не поздно. Как ужасно будет опоздать в делании добра. С пустыми руками и с холодным сердцем отойти в иной мир и предстать на Суд Творца.

Кто не поторопится сделать добро, тот его не сделает. Добро требует горячности. Теплохладным диавол не даст сделать добра. Он их свяжет по рукам и ногам, прежде нежели они подумают о добре. Добро могут делать только пламенные, горячие. Быть добрым в нашем мире может только молниеносно-добрый человек. И чем дальше идет жизнь, тем больше молниеносности нужно человеку для добра. Молниеносность – это выражение духовной силы, это – мужество святой веры, это – действие добра, это – настоящая человечность!

Поспешности суеты и зла противопоставим быстроту, горячности движения в осуществлении добра. Господи, благослови и укрепи! Быстрота раскаяния после какого бы то ни было греха – вот первая горячность, которую принесем Богу. Быстрота прощения согрешившего пред нами брата – вот вторая горячность, которую принесем. Быстрота отклика на всякую просьбу, исполнение которой возможно для нас и полезно для просящего, - третья горячность. Быстрота отдачи ближним всего, что может их вывести из беды, - четвертая горячность духа, Богу верного. Пятая горячность: умение быстро заметить, что кому надо, и вещественно и духовно, и умение послужить хоть малым каждому человеку; умение молиться за каждого человека. Шестая горячность – умение и быстрая решимость противопоставить всякому выражению зла – добро, всякой тьме – свет Христов, всякой лжи – истину. И седьмая горячность веры, любви и надежды нашей, это – уменье мгновенно вознести сердце и все естество свое к Богу, предаваясь в Его волю, благодаря и славословя Его за все».

» » Святые отцы о цели смысла жизни

Святые отцы о цели смысла жизни

Святитель Иннокентий Московский (Вениаминов) объяснял своим прихожанам, как найти путь в Царство Небесное, притчей.

Представь, что сверх всякого ожидания ты вдруг оказался единственным наследником твоего богатого дальнего родственника. Этот родственник завещал тебе перед своей смертью роскошную дачу на вершине живописной горы. Любя одиночество, он не строил дороги к этой даче, а добирался до нее по тропинке. Чтобы помочь тебе войти во владение дачей, он оставил карту горы, отметив на ней нужную тропинку. Таким образом, чтобы добраться до завещанной дачи, тебе надо держаться той тропинки, которую отметил любивший тебя родственник.

Нечто подобное предстоит сделать и нам, желающим дойти до Небесной обители, уготованной Господом Иисусом Христом. Надо хорошо узнать, какой путь ведет к ней, чтобы не сбиться, чего следует остерегаться.

Наша карта – это Священное Писание и православные книги; лесничие – пастыри Церкви, обязанностью которых является помогать верующим и вести их по направлению к раю. Провизия – это благодать Божия, укрепляющая наши духовные силы. Возможно, что местами тропинка, ведущая к раю, окажется узкой, заросшей травою и трудной для путешествия, в то время как другие дорожки будут казаться более широкими и удобными. Но лучше не доверяйся тому, что кажется. Господь Иисус Христос и Его апостолы неоднократно предупреждали, что только один путь, который указан в Библии, доводит до Царствия Небесного.

Однажды Паисия Святогорца спросили, можно ли считать монашескую жизнь выше, чем жизнь семейную. На что старец ответил короткой притчей.

Предположим, два человека отправляются в паломничество. Один идет по наезженной дороге, другой – по извилистой тропинке. Однако оба идущих имеют одну и ту же цель. Бог радуется первому и любуется вторым. Будет плохо лишь в том случае, если идущий по тропинке осудит в своем сердце того, кто идет по шоссе, или наоборот. Оба пути благословенны, и если выбравшие их живут по Богу, то оба этих пути могут привести в рай.

Поиск

11.1. Если Бог есть, то почему Он допускает страдания безвинных младенцев? А разве можно объяснить смысл страданий с позиции отвержения Бога? Если отвергнуть Господа, то тем более безутешны скорби. Тогда в бедах – полная безысходность, а жизнь человека – сплошная бессмыслица. Только с признанием Бога становится виден в страданиях смысл, ведь если есть Бог, то скорби – бессильны. Потому что любая скорбь временна, а Бог – вечен. И в таком случае страдания и даже безвременная кончина детей на самом деле уже не конец, а призвание в мир иной, лучший и вечный. Часто людям трудно поверить в то, что человеку, тем более невинному, может быть полезно страдать.

Но не имевший греха Христос показал на примере Собственной жизни – путь к славе Воскресения пролегает через скорби Голгофы. Если люди не видят смысла того, что попускает Бог, то это еще не значит, что смысл отсутствует. Ведь за сумраком земных скорбей и несправедливостей откроется свет вечной, блаженной жизни. Поэтому Бог не всегда избавляет детей от скорбей и страданий, но являет Свой пусть и непостижимый, но мудрый Промысл, чтобы сохранить их души для участи лучшей. И разве не стоит немножко потерпеть здесь ради вечности?

11.2. Если Бог милосерд, как Он может допустить, чтобы будущие мучения были вечными?

– Душа человека, покидая бренное тело, переходит в вечность, где нет времени, а значит, нет и кардинальных изменений, возможных в земном переменчивом мире. В вечности есть лишь раскрытие личного духовного самоопределения, ставшего явным за время земной жизни. И потому одни души предстанут в свете благодати Божией, к которой они всем сердцем стремились, а другие – во тьме грехов, поглотившей внутренний мир человека. Важно понять, что вечные муки – не кара разгневанного Божества, а итог внутреннего самоопределения человека. Глубинный выбор добра или зла, проявившийся за время земной жизни, становится решающим в отношении пригодности человека к Небесному Царству. Господь Бог создал человека со свободной волей, которая выражается в глубоком личностном самоопределении, хочет или не хочет такой человек быть с Богом. Господь к спасению призывает, но не принуждает, потому что рай, полученный по принуждению, уже не рай.

11.3. Почему Бог не сделает всех людей добрыми?

– Бог наделил людей свободной волей. Если бы эта свобода была лишена реального выбора, тогда она была бы не нужна. Люди никогда бы не узнали, что такое добро, если бы не знали, что такое зло. В том и заключается настоящая ценность и красота, что Царство Бога и Его любовь человек выбирает добровольно, хотя вокруг него и много соблазнов. Ведь все, что совершается насильно, лишено подлинной радости и счастья.

11.4. Накажет ли Бог тех, кто смотрит телевизор?

– Церковь не запрещает смотреть телевизор, она предупреждает, как опасно быть зависимым от телевизора. Даже не говоря о передачах, коверкающих сознание и души детей и взрослых. Надо уметь выбирать, что полезно, а что вредно и губительно для души. Есть немало и хороших передач, в том числе православных, но немало в других передачах и откровенного развращения, насилия, ненависти к человеку. Надо уметь вовремя нажать кнопку. «Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною» (1 Кор.6:12).

11.5. Как начать духовную жизнь?

– «Обратись к Господу и оставь грехи; молись пред Ним и уменьши твои преткновения. Возвратись ко Всевышнему, и отвратись от неправды, и сильно возненавидь мерзость» (Сир.17:21-23). Духовная жизнь начинается с покаяния и отвращения от всех злых дел. Надо стараться регулярно посещать в воскресные и праздничные дни богослужения, читать утренние и вечерние молитвы из православного молитвослова, соблюдать посты и постные дни, . Духовная жизнь – это внутренняя жизнь. Надо больше внимать внутреннему состоянию души, состоянию совести, стремиться жить по заповедям Божиим, постоянно следить за мыслями, чувствами, никого не осуждать, ни на кого не раздражаться и всех прощать. Постараться найти себе и выполнять его наставления.

11.6. Как избавиться от вредных привычек?

– Избавиться от вредных привычек можно искренним в них раскаянием на Исповеди и Причастием, обещая Богу добрую совесть и прилагая усилия к исправлению. «Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его» (Мф.11:12).

11.7. Как быть, если не у кого спросить, как поступить?

– «Держись совета сердца твоего, ибо нет никого для тебя вернее его; душа человека иногда более скажет, нежели семь наблюдателей, сидящих на высоком месте для наблюдения. Но при всем этом молись Всевышнему, чтоб Он управил путь твой в истине» (Сир.37:17-19). У человека есть достаточное руководство – совесть, и никто не лишен ее помощи. Если последовать своей воле нельзя и спросить не у кого, то надо подумать, как поступил бы Господь по Своей кротости. Основанием жизни всегда были и будут Божии заповеди.

11.8. В чем разница между религией и наукой?

– Религия и наука – две разные и одинаково законные области человеческой жизни. Они могут одна другую пересекать, но противоречить друг другу они не могут. Религия движет науку в том смысле, что она пробуждает и поощряет дух исследования. Сама Библия учит: «Сердце разумного ищет знания, уста же глупых питаются глупостью» (Притч.15:14). «Послушает мудрый – и умножит познания, и разумный найдет мудрые советы» (Притч.1:5).

Обе – религия и естественная наука требуют для своего обоснования веры в Бога, только для религии Бог стоит в начале, а для науки – в конце всего мышления. Для религии Он является фундаментом, для науки – венцом разработки миросозерцания. Человек нуждается в естественных науках для познания, а в религии – для действования (поведения).

11.9. Чем укрепляется Православная вера?

– Для укрепления веры необходимо чаще ходить в храм Божий, слушать проповеди и поучения, читать Священное Писание и наставления святых отцов, искать и вопрошать духовно опытных людей, общаться с верующими, молиться и просить Бога об укреплении веры, часто исповедоваться и причащаться.

Вера православная усиливается молитвой, а сохраняется удалением от общения со злыми и развратными людьми. Надо избегать случаев, которые могут возбуждать страсти.

Вера, как и любовь, не дается сразу и легко: ее надо искать, добиваться, и только со временем, после усиленного духовного делания, вера овладевает всем внутренним существом человека, становится целью бытия.

11.10. Когда впервые сошел Благодатный огонь?

– Благодатный огонь является в храме Гроба Господня (Воскресения) в Иерусалиме из года в год, долгие века, до настоящего времени. Когда произошло первое явление, установить трудно. Самые ранние упоминания о схождении Благодатного огня в канун Воскресения Христова встречаются у Григория Нисского и датируются IV веком. Об этом чуде писал св. Иоанн Дамаскин и многочисленные паломники на протяжении многих веков.

11.11. Какая разница между грехом и страстью?

– Страсть – это дурная привычка, навык, а грех – это действие по дурной привычке, удовлетворение ее.

Страсти – это раздражительность, гнев, тщеславие, сластолюбие, зависть, ненависть, злая похоть и тому подобное. К грехам толкают действия страстей. Однако можно иметь страсти, но не идти у них на поводу, не действовать по ним. Грех – это поступок, противный закону Божию.

11.12. Угодны ли Богу добрые дела, сделанные по принуждению?

– Церковь запрещает всякие принуждения, хотя бы и с целью заставить человека сделать добро, ибо они ожесточают его характер, не принося никакой пользы принуждаемому. Добро, сделанное по необходимости, не является христианской добродетелью.

«Благоугождение Господу – отступление от зла, и умилостивление Его – уклонение от неправды» (Сир.35:3).

11.13. Можно ли говорить посторонним что-либо поучительное, если сами они об этом не просят?

– Этого делать не следует. Святые отцы считали это празднословием.

11.14. Для чего человек живет на земле?

– Земная жизнь дана человеку для подготовки к жизни вечной. Подлинный смысл жизни может заключаться лишь в том, что не исчезает со смертью человека. Цель жизни христианина – стяжание Духа Святого, постоянное богообщение, познание и исполнение воли Божией. Если нет стремления к этому, то жизнь, с христианской точки зрения, бесцельна, бессмысленна и пуста. Но чтобы стяжать Духа Святого, надо очистить сердце от страстей и, прежде всего, от гордыни – матери всех пороков и грехов.

Всю земную, христианскую жизнь человек должен посвятить заботе о своей бессмертной душе, которая будет жить вечно, а не о теле и не о приобретении земных временных благ. «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» (Мк.8:36).

11.15. От чего бывают плохие сны?

– Душевная жизнь человека не прекращается и во сне, да она и не может прекратиться, поскольку душа бессмертна. Только во сне отнята воля по отношению к телу и вместо обычного сознания появляется так называемое подсознание. Святые отцы говорят, что лишь при совершенном очищении сердца и сновидения будут всегда чистыми и светлыми. То есть плохие сны бывают от плохой, не богоугодной жизни, от отягощения души грехами и страстями. Большая часть снов – естественное следствие возбужденного воображения человека. О чем человек днем думает, чем он сильно заинтересован, чего он страстно желает или не желает, это и снится ему.

11.16. Можно ли верить снам?

– «Сонные грезы окрыляют глупых. Как обнимающий тень или гонящийся за ветром, так верящий сновидениям. Сновидения совершенно то же, что подобие лица против лица. От нечистого что может быть чистого, и от ложного что может быть истинного? Гадания и приметы и сновидения – суета, и сердце наполняется мечтами. Сновидения ввели многих в заблуждение, и надеявшиеся на них подверглись падению» (Сир. 34:1-5, 7).

Святые отцы запрещают придавать снам какое-либо значение и тем более открывать их другим. Сны бывают трех видов: простые, «зрения», «откровения». Простые сны бывают у людей обыкновенных. В этих снах много нечистого. Их надо презирать. «Зрения» бывают людям, стремящимся к очищению своих чувств. Этим людям Господь посылает сны для того, чтобы через зримое в сновидении они лучше постигли волю Божию и стремились к духовному восхождению. Над некоторыми снами стоит задуматься и попробовать уяснить себе: не обличает ли Господь в этом сне в каком-либо грехе, пристрастии или слабости? «Откровения» бывают людям совершенным, очистившимся от страстей.

У иноков Старого Афона есть правило относительно снов: не принимать и не отвергать. Это мудрое правило спасает от гордости и превозношения, если такие явления приписывать своей благодати, а также спасает от хулы на благодать, если действительно имело место проявление благодати.

11.17. Какие грехи называются смертными?

– Обычно под ними подразумевают такие тяжкие грехи, как гордость, блуд, чревоугодие, зависть, сребролюбие или лихоимство (излишняя алчность к умножению земных богатств, к приобретению вещей всевозможными способами, стремление поживиться за счет другого), а также злопамятность, уныние, гнев.

Смертный грех лишает человека Божией благодати и убивает душу. Но таким, хотя и в меньшей степени, является всякий грех. Грех к смерти есть всякий нераскаянный грех, особенно когда он часто повторяется.

11.18. Можно ли христианину пить вино?

– «Вино полезно для жизни человека, если будешь пить его умеренно. Что за жизнь без вина? Оно сотворено на веселие людям. Отрада сердцу и утешение душе – вино, умеренно употребляемое вовремя; горесть для души – вино, когда пьют его много, при раздражении и ссоре. Излишнее употребление вина увеличивает ярость неразумного до преткновения, умаляя крепость его и причиняя раны. На пиру за вином не упрекай ближнего и не унижай его во время его веселья: не говори ему оскорбительных слов и не обременяй его требованиями» (Сир.31:31-37).

11.19. Почему курение - грех?

– Курение потому признается за грех, что эта привычка, именуемая даже в светском обществе вредной, порабощает себе волю человека, заставляет вновь и вновь искать своего удовлетворения, в общем, имеет все признаки греховной страсти. А страсть, как известно, доставляет душе человека только новые муки, лишает ее свободы. Иногда курильщики говорят, что сигарета помогает им внутренне успокоиться и сосредоточиться. Однако известно, что никотин действует разрушающе на мозг и нервную систему. А иллюзия успокоения возникает потому, что никотин оказывает еще и тормозящее воздействие на рецепторы головного мозга.

11.20. Чем опасна нецензурная брань?

– Слово играет большую роль в жизни человека, который, в отличие от всех остальных живых существ назван существом словесным. Слово есть воплощенная мысль и выражение чувств человека. У каждого человеческого слова есть свой дух, сокровенное содержание, которое влияет на душу человека в зависимости от того, какое это слово. Слова молитв облагораживают и приближают душу к Богу, а грязные и нечистые слова приближают душу к тем невидимым существам, которые сами нечисты. Известно, что одержимость нечистыми духами иногда проявляется в виде жуткого сквернословия. И потому тот, кто приучает себя произносить скверные слова, невольно склоняет самого себя к одержимости. Действительно, не одержимость ли тот случай, когда матершинники уже просто не могут говорить без скверных слов, и если вынуждены в определенных условиях долго сдерживать себя, то чувствуют внутреннее побуждение к мату, как будто внутри кто-то требует произнести злое слово. Так что погубить свою бессмертную душу можно простой привычкой произносить нечистые слова. «Ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься» (Мф.12:37), – сказал Господь.

11.21. Почему люди болеют?

– «Страдающий плотию перестает грешить, чтобы остальное во плоти время жить уже не по человеческим похотям, но по воле Божией» (1 Пет.4:1,2). Господь иногда попускает болезни в наказание за грехи – для их искупления, для осознания порочного образа жизни и его изменения, для понимания того, что земная жизнь – это краткий миг, за которым стоит вечность, а какой она будет у каждого, зависит от его жизни на земле.

Болезнь невольно заставляет задуматься о будущей жизни и не увлекаться прелестями мира. Болезнь заменяет и недостаток добрых дел.

Бог также может послать болезнь для вразумления, чтобы человек очистился от какой-либо страсти или чтобы избавить от беды, в которую он попал бы, если бы был здоров. Различные недуги могут попускаться Господом и по многим другим причинам.

Некоторые болезни возникают от действия нечистых духов. При этом симптомы демонических нападений бывают очень похожи на обычную болезнь. Но в таких случаях врачебное искусство бессильно, и исцеление подается только силой Божией, прогоняющей духа злобы.

Так как часто болезни являются следствием греховной жизни, лечение надо начинать с покаяния и соборования – это для души. А после соборования следует обратиться к врачам, чтобы они с Божией помощью помогли и болящему телу.

Важно всегда помнить о том, что Бог все творит к пользе души: иногда телесными болезнями Он врачует душевные недуги, а иногда посылает болезни для испытания терпения и для большей награды духовными дарованиями здесь или в будущем веке.

11.22. Почему рождаются больные дети, инвалиды? Является ли это Божиим наказанием за грехи?

– Бог «хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1 Тим.2:4). Божия любовь и милость изливаются на всех, но другое дело, что люди сами не хотят порой своего спасения. Заповеди Господни есть предупреждение: не делай так, иначе тебе будет плохо. Грех – это рана, которую наносит грешник сам себе. Но не слушает человек предостережений и совершает грехи. Разве Бог наказывает грешника? Нет, Он предупреждает, а грешник наказывает себя сам. Для вразумления человека Господь попускает болезни. Нарушение заповедей ведет к серьезным немощам, как душевным, так и телесным. Закономерно, что у больного человека рождаются больные дети (потомство алкоголика или наркомана не может быть здоровым). Рождение таких детей является для всех вразумлением: человек, ты живешь неправильно, ты нарушаешь естественные законы, смотри, к чему это приводит. В определенном смысле это можно рассматривать как наказание. Но Господь и исцеляет по искренней молитве, по стремлению к познанию истины. Души же и здоровых, и больных равны пред Господом, всем, желающим спасения в вечности, предоставляется эта возможность, многим же через страдание, очищающее и исцеляющее, хотя в человеческом понимании это кажется иногда жестоким.

11.23. Можно ли лечиться?

– «Почитай врача честью по надобности в нем, ибо Господь создал его, и от Вышнего – врачевание. Господь создал из земли врачества, и благоразумный человек не будет пренебрегать ими. Для того он и дал людям знание, чтобы прославляли Его в чудных делах Его: ими он врачует человека и уничтожает болезнь его» (Сир.38:1, 2, 4, 6, 7).

Если бы болезнь приветствовалась Господом, то Иисус Христос не исцелял бы больных. В Священном Писании читаем: «И сказал им Иисус в ответ: пойдите, скажите Иоанну, что вы видели и слышали: слепые прозревают, хромые ходят, прокаженные очищаются, глухие слышат, мертвые воскресают, нищие благовествуют» (Лк.7:22). Но Господь не просто лечит болезни, Он исцеляет людей. Это значит – восстанавливает целостность души и тела, потерянную в результате греха. Поэтому в болезни в первую очередь надо идти в церковь и молить Бога, чтобы Он исцелил, то есть простил грехи (которые очень часто и бывают причиной болезни) и через это восстановил целостность души и тела. А потом можно обратиться и к врачам.

11.24. Можно ли в неизлечимой болезни (например, при раке) решиться на предлагаемую операцию?

– «В болезни твоей не будь небрежен, но молись Господу, и Он исцелит тебя. Оставь греховную жизнь и исправь руки твои, и от всякого греха очисти сердце. Вознеси благоухание и из семидала памятную жертву и сделай приношение тучное, как бы уже умирающий; и дай место врачу, ибо и его создал Господь, и да не удаляется он от тебя, ибо он нужен. В иное время и в их руках бывает успех; ибо и они молятся Господу, чтобы Он помог им подать больному облегчение и исцеление к продолжению жизни» (Сир.38:9-14).

Как видно из выше приведенной цитаты из Священного Писания, в болезни прежде всего надо обратиться к Богу с покаянием в грехах, а затем уже к врачу, предавшись в волю Божию. И, конечно, если есть рекомендация врачей и благословение духовника на операцию, то на нее можно согласиться. Для Бога нет неизлечимых болезней.

11.25. Зачем освящают яблоки?

– Обычай приносить плоды на благословение не нов. Он был установлен еще в Ветхом Завете: «Начатки плодов земли твоей приноси в дом Господа, Бога твоего» (Исх.23:19) и сохранился в христианстве. В Новом Завете Господь Иисус Христос, осуждая горделивое и поверхностное исполнение фарисеями приношение десятины, не осудил сам обычай: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что даете десятину с мяты, аниса и тмина, и оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру; сие надлежало делать, и того не оставлять» (Мф.23:23).

Сам по себе обычай освящения первых плодов глубоко назидателен. Он учит человека помнить, что все – от Бога. Навык все делать с Богом, все начинать и заканчивать молитвой был хорошо усвоен нашими благочестивыми предками. Достаточно посмотреть содержание полного Требника, чтобы понять, что молитва сопровождала человека практически по всех сферах его деятельности: сеяние огорода, насаждение виноградника, копание колодезя, борьба с сельскохозяйственными вредителями, строительство жилья и много другое.

Конечно, такому важному событию в жизни земледельца, как собирание урожая, уделялось особое внимание. Как и во времена пророка Моисея, первый сноп пшеницы, первая корзина фруктов, первая чашка меда приносились в храм в дар Богу, в знак благодарности, с надеждой, что милость Божия пребудет с человеком и в дальнейшем. Конечно, этот дар домой не забирали, приношение оставалось в храме для причта и неимущих. Так же, как принося другие жертвы в дар Богу: свечу на подсвечник, деньги в церковную кружку или в руку неимущего, их же не забирают обратно, но надеются, что получат за эту лепту милость Божию. Материальное меняется на духовное, временное – на вечное. Выражая свою преданность Богу через эту жертву – часть урожая, принесенного в храм, – христианин получал благословение на весь свой урожай, свой дом, свою христианскую жизнь.

Практическое руководство по приходскому консультированию. Санкт-Петербург 2009 год.

(81 голос : 4.7 из 5 )

профессор Алексей Ильич Осипов

Проблема смысла жизни.

Проблема смысла жизни - это проблема искомого идеала или истины.

Её пониманием определяется цель, направление и характер всей деятельности человека. Однако само решение вопроса, если говорить по существу, обусловлено экзистенциально-личностной установкой человека: его свободой, его духовным и нравственным состоянием.

На исторической арене три основные силы претендуют на решение этого вопроса: религия, философия и наука. Кратко их ответы можно было бы выразить следующим образом.

Религия, под которой подразумеваем такую законченную систему верований, где идеи Бога и вечной жизни являются центральными, - видит смысл жизни в единении с Богом.

Философия, в конечном счёте - в рациональном постижении истины.

Наука - в максимальном познании мира.

Естественно, что каждый из этих ответов требует широкой интерпретации.

В чём особенность православного понимания этого вопроса?

Оно видит смысл жизни в вечной жизни в Боге, именуемой иначе спасением. Это означает, во-первых, убеждение в том, что Бог есть, и что Он является не только источником бытия, но и самим бытием, в Котором лишь возможно благо бытия всего существующего, возможно полноценное постижение Истины и познание тварного мира в его существе. Во-вторых, - это предполагает понимание, что настоящая (земная) жизнь является не самодовлеющей ценностью, но необходимым условием, преходящей формой бытия личности для достижения ею совершенной жизни в Боге. Христианскому сознанию поэтому противоестественен атеистический призыв: «Верь, человек, тебя ожидает вечная смерть!» - поскольку в нём не остаётся для смысла самого главного - жизни, в которой лишь и может быть и осуществляется смысл.

Существо христианской веры можно выразить двумя словами: «ХРИСТОС ВОСКРЕС!», - так как в них заключена вся бесконечная и одновременно вполне конкретная перспектива жизни. Её смысл - в уподоблении Христу и единении с Ним, иначе - обожении, теосисе. Что это значит? Если ответить кратко, это есть совершенство в кенотической (греч. - самоумаление, жертвенное смирение) любви, составляющей само существо Бога, ибо «Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге и Бог в нем» (;16).

Апостол Павел несколько подробнее пишет об этом состоянии в своём послании к Галатам, когда перечисляет плоды действия Бога в человеке. Он характеризует его как любовь, радость, мир, долготерпение, милосердие, кротость, воздержание (). В другом послании он описывает это состояние следующими словами: «Не видел того глаз, и не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (;9).

Апостол, как видим, пишет о том, что человек, духовно очистившийся, исцелённый от страстей, т. е. духовно здравый, пребывает в глубокой радости, любви и мире души - говоря на современном языке - в счастье, но не мимолётном, случайном, вызванном действием нервов и психики, а ставшим свойством души «нового» человека, и потому неотъемлемым, вечным. Следует однако заметить, что не это состояние само по себе является целью и смыслом жизни человека по христианскому учению. Оно есть лишь одно из следствий достижения цели - спасения, обожения, единения с Богом, в котором личность человека достигает полноты своего раскрытия, богоподобия.

Но совершенство в любви это не только нравственное и эмоциональное благо человека. Любовь в не меньшей степени является и совершенным «инструментом» познания Истины и тварного мира. Не случайно те, которых в силу их особой духовной чистоты именует преподобными, называли духовную жизнь истинной философией, искусством из искусств, наукой из наук. Они потому её так именовали, что правильная аскеза, восстанавливая единство души с Богом, открывает человеку и ведение Истины, и созерцание Её нетленной Красоты, и познание существа всех творений. Опыт Церкви со всей очевидностью свидетельствует, что духовное совершенство человека, к которому призывает Евангелие - не фантазия разгоряченных мечтателей, но реальность, факт, бесконечное, практически, число раз проверенный в истории жизни мира, и доныне предлагаемый ищущему человеку в качестве единственно разумной цели бытия.

Естественно, такой смысл жизни неприемлем миром языческим, существо которого первый Богослов Церкви выразил в следующих словах: «…всё, что в мире: похоть плоти (жажда наслаждений: чувственных, эстетических, интеллектуальных), похоть очей (жажда богатства) и гордость житейская (искание власти, славы), не есть от Отца, но от мира сего» (;16). Психологической базой мира является «синдром страуса» - отказ видеть единственно бесспорную и неминуемую реальность этой жизни - смерть. Поэтому все силы человека и бросает он на приобретение указанных «благ». И хотя вполне очевидно, как безжалостно отнимаются все они от простого прикосновения смерти, тем не менее для мира идеал, выходящий за пределы интересов этой жизни, ИДЕАЛ, распятый в этой жизни, есть, по выражению апостола Павла, соблазн и безумие ().

Христианский смысл жизни, заключающийся в приобретении личностью ещё здесь, на земле, богоподобных духовных ценностей и вере в реальное воскресение тела для бесконечной жизни в Боге становится, таким образом, в непримиримое противоречие с идеалом т. н. атеистического гуманизма.

Было бы чрезвычайно интересно и важно проанализировать те духовные истоки, из которых происходит отрицание христианского идеала. Нет сомнения, что эти истоки чисто духовного, а не рационального порядка. В этом убеждают хотя бы следующие соображения.

Первое. Каждая правильная теория должна по меньшей мере удовлетворять двум основным требованиям: иметь факты, её подтверждающие, и быть верифицируемой (само собой разумеется, что она должна быть непротиворечивой). Что христианство удовлетворяет этим условиям - очевидно, и что атеизм не имеет (и не может иметь в принципе) ни фактов, подтверждающих небытие Бога, ни ответа на главный для него вопрос: «Что должен сделать человек, чтобы убедиться в небытии Бога?» - не менее очевидно. Точнее, атеизм должен признать своё полное согласие с религией в том, что для человека, ищущего смысл жизни, есть только один путь найти (или не найти) его - религиозный.

Второе. Христианство предлагает человеку идеал, большего или равного которому не знала ни одна религия мира - чистая, бескорыстная любовь. Эта любовь, по образу Христа, является высшим состоянием блага (если использовать терминологию Платона), счастья (по терминологии мира), блаженства духовного человека, и одновременно средством истинного познания Бога и всего тварного бытия. Что этот идеал совершенной любви достижим реально, а не плод чьих-либо фантазий, об этом достаточно красноречиво говорит история Церкви, жизнь её святых. Почему же в таком случае, он не только отрицается миром, но и часто с ожесточением, огнём и мечом, «вычищается» из сознания человеческого? Само это ожесточение разве не является показателем истинного источника отрицания миром христианского идеала жизни?

Третье - широко известное т. н. «пари Паскаля». Действительно, признание Христа, не отнимая ничего полезного и разумного у человека в этой жизни, в то же время даёт ему полную надежду на благобытие в вечности, если Христос есть Бог и Спаситель. Напротив, отвержение Его как идеала и смысла жизни, ничем не обогащая земного существования человека, лишает его всего в вечности, если Бог есть. Следовательно, быть христианином - «выгодно», отвергать же христианский смысл жизни неразумно. Но в таком случае, почему же этот смысл отвергается?

Отвергается христианство, конечно, не в силу каких-то его принципиальных противоречий человеческой природе и жизни. Причина совсем в другом. Оно отвергается из-за его полной противоположности целям и характеру жизни языческого мира.

Для мира наслаждения, богатство и слава являются существом жизни, для христианства же - это страсти, неминуемо влекущие за собой страдания, разочарования и неизбежную телесную и духовную смерть. Для язычества смысл жизни - земные блага, для христианства же - блага духовные: любовь, мир души, радость, чистота совести, великодушие, то есть то, чем человек может владеть вечно. Наконец, для язычества сама святость христианская невыносима, она для него как укор совести в душе нераскаянной, как звон колокольный, напоминающей о вечной правде. Кстати, не случайно революция 1917-го года в России с такой ненавистью сбрасывала и уничтожала колокола…

О самом главном

Отец Сергий сказал, что я прочту лекции. Не верьте – забыл очки. Придется говорить!
Вы знаете, наш век такого рода, что, когда мы с чем-то соприкасаемся или что-то нам предлагают, то мы, иногда сознательно, иногда подсознательно, но спрашиваем себя – а что нам это даст? Нас немножко так уже Запад приучает смотреть на вещи прагматически. Хватит витать в облаках.
Так вот, точно с таким же подходом нередко можно встретиться и, когда мы говорим о Православии. А действительно, а что оно может мне дать? А что оно дает человеку? Существует же много мировоззрений. И, вы знаете, мы на них смотрим, как на что-то прикладное. Вот есть жизнь – это наша жизнь. Это наши заботы, это наши беды, если хотите, скорби, радости. Это наша жизнь. Мы знаем нашу работу, знаем, чем живем, к чему стремимся. А мировоззрение и религия – это некоторый только придаток. Я пытаюсь говорить о том, что, как мне кажется, чувствуется очень многими людьми. Религия стала придатком к жизни! Жизнь – одно, религия – другое! Самое большее, на что подвизается современный человек, – это в воскресенье или на праздники сходить к обедне. В Академии я довольно часто говорю, что за богослужением священники совершают службы, профессора присутствуют за богослужением, студенты поют за богослужением, а кто молится – не знаю. А вообще что это такое? И зачем это – молиться?
Дело в том, что мировоззрение любое, мировоззрение по существу и религия в особенности – это не есть придаток к нашей практической жизни, а это есть, оказывается, то, что определяет нашу жизнь, определяет ее в самых важных вещах. А что самое важное для нас – это, наверное, все мы знаем. Самое важное для нас – чтобы на душе было хорошо. Вы знаете, в шалаше – да по душе! А можно жить во дворцах и быть несчастным человеком.

Мне рассказывал историю из своей жизни игумен , о котором, может быть, вы слышали. Он сам был из православной семьи, верующий человек, но потом пошел в школу, из школы – в реальное училище. Там он убедился совершенно, что никакого Бога нет, что это просто пустые фантазии, ничего не значащие. И что смысл жизни как раз заключается именно в том, чтобы познавать этот мир. Максимально, насколько это возможно. Достигать господства в этом мире и приобретать все те блага, которые может дать этот мир. Все мы были, говорил он, заражены материализмом.
И однажды, говорил он, все мы были глубоко потрясены. Вдруг в газетах прошло сообщение, крупным шрифтом, что называется, «с восклицательными знаками»: «Покончил жизнью самоубийством миллионер»! – мы были все потрясены. «Мы уже были, – он говорит, – воспитаны в материалистическом мировоззрении». Да-да, это было до революции, учтите, до революции! Не думайте, что это сейчас, там где-то, в советское время. Нет, это были 1900-е годы. «Мы все были материалистами». «Я помню, – говорит, – захожу в столовую и не снимаю шапки, как это положено по православному обычаю, демонстрирую свое атеистическое убеждение». Миллионер покончил жизнь самоубийством.… Так что же самое главное в жизни? Все он имел! Оказывается, неудавшаяся любовь – и все пропало.

Есть очень интересный миф у греков, у них вообще очень много интересных мифов. Глубокие мифы, которые раскрывают, действительно очень сильно подчас, те или иные стороны человеческой жизни, психологии, иногда затрагивают даже само существо человека. Миф о Дамокловом мече. Помните, как один из вельмож завидовал царю, что тот живет в роскоши. Царь это заметил и решил устроить пир. Посадил вельможу на свое место, но над его головой на тонком волосе повесил меч. А потом спрашивал: «Ну, как ты себя чувствуешь? Ты почему ни ешь, ни пьешь? Почему ты такой грустный? Что ты такой грустный?» Вот эта идея Дамоклова меча – это же великая идея, я вам скажу. Каждый человек, который зародился, я уж не говорю – родился, он уже сидит под Дамокловым мечем. Когда оборвется этот волос – никто не знает. То есть, мы слышим, конечно, слышим – над тем-то оборвался, над другим, над третьим, над десятым. Войны так начинаются – над миллионами обрывается этот тонкий волосок.

И вот невольно человек задается вопросом, если он хочет оторваться хотя бы немного от повседневной жизни, от суеты, которые, кстати, больше всего захламляют, знаете, вот как пыль в глазах что ли: для чего я живу? Человек же видит, зрение вроде бы есть, но пыль настолько может закрыть глаза, что он ничего не увидит, все, кажется, есть – а ничего не видит. Так вот, эта наша повседневная жизнь, эти наши заботы, проблемы, терзания, недоумения, споры и т.д. настолько закрывают нашу жизнь подчас, что мы даже не имеем времени что называется подумать: зачем я живу? Для чего я живу? Какой смысл в этой моей жизни? Какой смысл, в этой всей моей деятельности? Какой смысл? Ну хорошо, все я сделал, а дальше что? Сделал. Ну, сделал. А дальше что? Правда, есть разные попытки ответить на этот вопрос. Но на самом деле – это полумеры. «Я делаю это для того, чтобы жить!» – но очень часто мы многое делаем вовсе не для того, чтобы жить. Для того, чтобы жить, намного меньше нам нужно. «Делаем для других!» – а надо подумать: что мы можем сделать для других? Вообще вопрос о ценности того, что мы делаем, – один из важнейших. Смысл и ценность – содержание всей нашей деятельности. Этот и смысл, и ценность могут быть оценены только с точки зрения того или иного мировоззрения. Только мировоззрение может мне ответить на вопрос – хорошо это или плохо? Занимаюсь я деятельностью, которая действительно принесет пользу мне и другим людям?! Или это просто ничего не даст, я занимаюсь, как белка в колесе: одной рукой делаю, а другой разоряю!

Итак, первый вопрос, который, как мне кажется, должен встать перед человеком, и действительно он стоит, сколько б мы иногда ни заглушали его. Это, в конце концов, вопрос о том: «Я как личность живу сколько-то лет – и все? Или я как личность продолжаю жить, буду жить?» Вот, если хотите, два утверждения, которые никак невозможно согласовать между собой и примирить. Это альтернатива. Или: верь, человек, тебя ожидает вечная смерть – так говорит атеизм. Или: верь, человек, тебя ожидает вечная жизнь. И эта [земная] жизнь является только, если хотите, экзаменом, возможностью раскрытия себя как личности, как существа нравственного и устремленного к тому или к другому.

Кто такой человек? Человек – это его вера! К чему он стремится, что он хочет, чего он ищет. Вера в то, что нет Бога, нет вечности, нет души, великолепно показана у Достоевского в «Братьях Карамазовых». Я помню, когда посмотрел фильм, то просто в сердцах, даже в восторге сказал: «Теперь апологетам делать нечего!» Там есть замечательная беседа Ивана Карамазова с приживальщиком, т.е. бесом: «А ведь если нет Бога, так тогда все позволено?! Если нет Бога, так тогда зачем и жить?» Хорошо может рассуждать человек здоровый, у него все прекрасно, все сейчас хорошо. А человек заболел? А у него неполадки начались? А в семье не то?! И т.д. Каков там смысл жизни, скажите? Только с точки зрения именно мировоззрения может правильно оцениваться вся наша деятельность и вся наша жизнь. Так вот, в связи с этим встает очень важный вопрос, с которого я и начал: «А что дает человеку Православие? Что дает нам христианская вера как таковая?» Я сейчас не затрагиваю вопроса о соотношении Православия и других религий, о соотношении Православия с другими конфессиями. Эти вопросы, сами понимаете, очень интересные же. Я сейчас хочу сказать буквально об основном – что действительно Православие дает человеку.

Вот мы сейчас заговорили о том, что наше положение, положение каждого из нас – это действительно положение под висячим мечом. Мы никогда не знаем – здоровы мы или уже больны, кто знает? Как у нас завтра сложатся дела, что у нас будет в семье, что у нас будет на работе, что у нас будет в государстве, что у нас будет в мире? Ничего не знаем! Все наши предположения большей частью носят очень приблизительный характер, и потом, это же предположения и больше ничего. А что мы знаем? Мы ничего не знаем.
И вот, обратите внимание: человек верит, я особенно подчеркиваю это слово – верит, что никакого Бога нет. Потому, что знать же невозможно, вы же сами понимаете. Знать невозможно, что Бога нет. С точки зрения науки, наша познавательная деятельность какова? Познаваемый мир бесконечен, и, следовательно, все наши знания в любой момент времени являются только капелькой из океана, поэтому с точки зрения даже науки никогда, ни в каком будущем нельзя будет сказать, что Бога нет, даже если бы Его и в самом деле не было. Наука никогда не сможет этого сказать. Самое большее, что она может сказать: да, пожалуй, Он есть! Посмотрите, какова вероятность этого.

Но об этом, может быть, мы поговорим потом. Сейчас поговорим о другом. О том, что при отсутствии веры в Бога, при убеждении в том, что наша жизнь является только жизнью земной, связанной исключительно только с телом, и никакой души у человека нет, сознание человека исчезает, личность исчезает, Бога нет, – тогда вся наша жизнь на чем строится? Рассчитать все, это каждый из нас знает, мы ничего не можем. Мы рассчитываем совсем небольшой круг вопросов, которые можем рассчитывать. Я еще раз говорю: ни о каких глобальных, государственных, общественных, природных потрясениях – ничего не можем знать! И ничего не можем сделать, даже если бы мы что-то знали.
Или здоровье, семейные дела…. Человек, который не верит в Бога, всегда находится в состоянии: «Как бы чего не случилось!..». Как бы то лицо, от которого я завишу, не изменило свое отношение ко мне. Как бы кто на меня что-то такое не накапал. Как бы где меня не подставили и т.д. Такой человек не имеет никакой твердой почвы под ногами. Мы же видим, как совершаются перевороты: во мгновение ока. Кто-то был КЕМ, стал НИКЕМ и т.д.

Что дает Православие? Вера православная и убежденность человека, что Бог есть и что Бог есть Любовь, а не что-нибудь другое, совершенно меняет восприятие человеком всего того, что происходит в его жизни. Как переживал тот миллионер, который покончил жизнь самоубийством! А сколько людей кончает с жизнью по другим причинам – лишили поста, лишили должности… Сколько у нас стрессов, инсультов, инфарктов, сколько отчаяния. Откуда? Оттуда, что мы не имеем под ногами твердой почвы. Этой твердой почвой и является вера в Бога, Который есть Любовь. Я знаю, что со мной ничего не случится, ничего не произойдет без воли Божьей! Только инопланетянин может посмотреть и сказать: «О… этот человек, в белом халате режет его скальпелем. Какие ужасы, что с ним творится, что с ним делают?» Потому, что он ничего не знает. А человек, который знает, скажет: «Так это же хирург, лучший хирург мира, который спасает человека от ракового заболевания». То, что со мной случается, при христианской вере воспринимается как любвеобильный и премудрый Промысл Божий по отношению ко мне. Это я точно знаю, поскольку верю. Верю, что это не есть случайное явление. Что это не есть заговор каких-то людей, что это не есть ненависть какого-то человека. Никто и ничто не может прикоснуться ко мне, если Бог не позволит. Я обращаю внимание на это, как самое главное, что касается нашей жизни.

Вера в Бога дает необычайное мужество в отношении ко всем скорбям, которые случаются с человеком. Люди, которые делают мне зло – и я вижу, как они это делают, – с христианской точки зрения являются только слепыми – слышите, слепыми! – орудиями в руках Божьих. Скальпель ничего не понимает! Со стороны можно подумать, что он терзает мою кожу, мои органы. На самом деле, что совершается? Любвеобильная и премудрая операция, без которой я жить не смогу. Вы подумайте, что говорит христианство! Вера в Бога дает мне твердую основу именно в этой жизни. Дает мне именно мужество, я повторяю еще раз, дает мне возможность совершенно иного отношения к другим людям. Не надо мне заискивать – надо относиться по истине к человеку. Не надо мне ненавидеть – надо мне по истине относиться к человеку, так, как я хочу, чтобы относились ко мне. Христианство устанавливает высший принцип, центральный принцип, при котором только человек и может действительно иметь счастье здесь, на земле.

Я сейчас ничего не говорю о будущности, потому, что очень часто приходится и слышать, и читать о том, что христианство будто бы обещает только лишь журавля в небе. Что лишь после смерти вы что-то получите, там вам будут вечные блага. А здесь ничего. Ничего подобного. Ничего подобного!!! Именно здесь христианство дает человеку то, что ничто иное не может дать. Смотрите, сейчас бегут к психологам, экстрасенсам, колдунам, я не знаю, к кому только не бегут, чтобы как-то снять этот груз. «Я больше так не могу, что мне делать, у меня тоска…». Вы себе представить не можете, на одном из заседаний в Финляндии привели статистику: сейчас более половины людей – это западных, обеспеченных людей – более половины людей потеряло смысл жизни и обращается к психиатрам. Причиной самоубийств, страшных стрессов является потеря смысла жизни. Не знают, что дальше. Вот все есть – а дальше-то что? Что дальше? Христианство дает человеку перспективу жизни, не замыкает его в этом узком кругу, в этих десятках лет. Говорит – нет, ты не животное, ты – человек. Твоя личность неуничтожима. Вот я обращаю на это внимание. Как важно человеку избрать мировоззрение! Человек должен быть разумным. Должен уметь разумно подойти к тому, где же она, правильная вера. Вера ли это в вечную жизнь личности – или это вера в вечную смерть личности, исчезновение ее. От этого зависит, я вам скажу, вся наша дальнейшая жизнь.

Паскаль – известный физик, как физика мы его все знаем, а не знаем другого – что это человек, который практически всю свою сознательную жизнь пробыл в монастыре. Он оставил нам замечательные мысли. Книгу, которую он задумал написать как ответ атеизму, он написать не успел, он умер очень рано. Но остались его записки. Их издали после смерти Паскаля, когда нашли. Его «Мысли о религии» до сих пор не потеряли своей актуальности. Кто заинтересуется, можете почитать. И вот, в частности, там у него есть одна интересная мысль, которая осталась в истории человеческой мысли как «пари Паскаля», пари – то есть, спор. Так в чем же заключается это пари? Он говорит, что человек, который не верит в Бога, ничего здесь не выигрывает, абсолютно ничего здесь не выигрывает, но если есть Бог – он все проиграет там. Человек, который верит в Бога, ничего не теряет здесь, у него же не два желудка и не десять плеч, но зато все выигрывает там – если есть Бог. Первый вопрос поэтому – есть Бог или нет? Без этого мировоззрение человека – это не мировоззрение. Конечно, можно ничего не искать, можно скатиться на уровень такой жизни, когда человеку ничего на свете не надо. Ну, мы знаем, что это за уровень жизни, – так сказать, животный, биологический, растительный, как хотите, по крайней мере, не человеческий. Человек не может отказаться от вопроса – зачем я живу и какой смысл имеет моя деятельность? Христианство отвечает, какой смысл имеет эта деятельность, любая: хозяйственная, экономическая, творческая, государственная – неважно. Какой она смысл имеет? Если Бог есть Любовь, а я вам еще раз хочу сказать, что Бог – это не существо, которое находится где-то в созвездии Альфа Центавра, сидит там и оттуда управляет, нажимает на рычаги или на кнопки. Бог – это есть Дух. То есть, это не материальное что-то. Это не закон тяготения, это не эфир какой-нибудь, который пронизывает, это нечто нематериальное совершенно, то, что мы, естественно, описать не можем, но важно другое: Бог принципиально отличен от всего материального.
Если Бог есть Любовь, то есть, сущность всего нашего бытия, наше все существование, бытие, и космическое, и человеческое, то христианская вера своим средоточием имеет принцип или, скажем так, «закон номер один», на котором строятся все прочие законы, из которого проистекают все прочие законы. Это закон любви, понимаете, вот он, принцип вечный. Потому что Бог есть то вечное Существо, Которое пронизывает Собой все наше бытие и человека, прежде всего. Это принцип любви. Христианство отсюда говорит, что всей основной мыслью, всем основным содержанием человеческой деятельности должна быть деятельность, соответствующая этому принципу. Все то, что не соответствует этому принципу любви, – это деятельность неверная. А что значит неверная? Мы знаем, что такое неверное делание в любом деле: сделаем что-либо не так, а потом чешем затылок – а что теперь делать? Неверная деятельность – это то, что в христианстве называется грехом, а на производстве называется ошибкой.

Что такое грех? Христианство говорит об одной удивительной вещи, которая, к сожалению, мало известна людям. Оно говорит примерно следующее: Ты украл? У себя украл ты! А не у него. Ты причинил ему зло? Ты себе сделал зло! А не ему. Ты что-то имеешь? Ты имеешь только то, что ты дал другому! Грехом в христианстве называется все то, что вредит душе человека. Вот это очень важное положение. Вред, кому бы я его ни приносил: себе ли, другому ли, природе ли, является грехом. И отсюда каждый грех – это рана, наносимая мне. Каждый грех, который я совершаю. Только для самого близорукого взора грехом называется убийство, великая кража, страшное предательство, и т.д. А христианство смотрит немножко поглубже и призывает людей надеть очки. Да нет же, все эти великие грехи являются следствием, а не самостоятельным актом. Следствием того, что совершается в душе человека. Никто никогда не убивал сразу. Он возненавидел этого человека, он тысячу раз в душе своей прокрутил эту катушку, он тысячу раз совершил в своей душе убийство, прежде, чем он это сделал на самом деле. Поэтому христианство и говорит, что грех первый и важнейший совершается в душе человека. Вы знаете, когда человек на горе находится, а там сани стоят, – с горки очень интересно спуститься. Но ему говорят, что там, на каком-то этапе, пропасть. Говорят, лучше не садись в сани. Если ты сел, на середине не остановишься. Христианство поэтому и обращает внимание на так называемую духовную сторону человека. Вот мы говорим очень много – духовное, духовное! Скоро себя начинаешь трогать – уж не дух ли я?! Что такое духовное? А вот что духовное! Это то, что совершается во мне, внутри, то, что никто не видит и не слышит. Я внутри могу возненавидеть человека, и эта ненависть затем может привести к страшным последствиям, и эти последствия, поскольку они уже совершаются не только в душе, но и в материальном плане, они оказываются тяжелейшими ранами для меня.

Вот мы говорим о Божественном Откровении, говорим, что Новый Завет – это есть откровение. Ветхий Завет, Новый Завет, Евангелие – откровение Кого? Откровение Того, Кого мы называем Богом. Кто это – Бог? – Любовь, Что Он открывает? Человек! не вреди себе! Как? А вот так! Сначала были грубые заповеди, если вы возьмете Ветхий Завет, то там были самые грубейшие заповеди. Знаете, не убивай, не кради, и т.д. Самые грубые заповеди, которые вот в глаза лезут. Христос же пришел и указал на причину этих вещей и сказал, что человек вредит себе, расстраивает свою жизнь, раскурочивает свою жизнь, разврат начинается в мыслях! Никогда он сразу не совершается! Так вот Христос как раз предупреждает об этом: человек, обрати внимание на свою душу! На свои мысли, на свои чувства, на свои желания. Вы подумайте, о какой чистоте человека говорит Христианство. О самой душе его говорит. К какой святыне его призывает! Вы подумайте, насколько это прекрасно. Это то прекрасное, о чем говорил Чехов: В человеке все должно быть прекрасно – и душа, и тело, и руки, и лицо. Человек призван быть существом царственным. В каком смысле? В святом смысле. Кстати, только тот и может хорошо управлять другими, кто умеет управлять собой. Не умеющий управлять собой никогда не сможет должным образом управлять другими. Это закон. Это закон, о котором говорили еще древние мудрецы, дохристианские. Христианство это только подтверждает. И говорит, что самый тяжелый бой, который приходится человеку вести, – это бой с самим собой. И победа из побед – победа над собой!

Вы обратите внимание: в Христианстве кто наиболее прославляется? Подвижники. Что они там делают в пустыне, скажете, спасаются?! Ну, эгоисты и больше ничего. Забрался в пустыню куда-нибудь и сидит там, спасает себя. Можно ведь и так подумать! На самом деле, о чем идет речь: никто еще никогда и ничего не добивался, не отказавшись от всего того, что мешает ему. Говорят, что кто-то писал этимологический словарь, так он вообще отказался от друзей, знакомых, от всего. В полный затвор ушел, буквально. На очень долгое время, чуть ли не на несколько лет. Зато потом выдал действительно то, что надо. Какой это был словарь! И подвижники-пустынники чем заняты? Самым главным! Попыткой очистить себя от всего того, что нас ранит, что уязвляет, что убивает. Вот потому мы их и прославляем так. Это действительно люди, чистые душой.

Об этом, к сожалению, мы очень и очень мало говорим. В нашей жизни об этом совсем, конечно, мало говорится. Сейчас жизнь все более и более приобретает материалистический характер. Материализм, которым Запад жил или которым сейчас живет и для которого материализм есть единственная цель в жизни, буквально господствует там. Сейчас он поражает, конечно, и наше сознание. Но у нас все еще жива, я бы сказал, душа. Вообще в России – это поразительное явление, после стольких лет атеизма, где столько, кажется, воспитанных в духе атеизма людей, которым только что дали свободу, – вы посмотрите, какой взрыв произошел! Откуда?! Вообще это феномен, которым наверняка бы занялись ученые, если бы человечество еще просуществовало долго, а оно, к сожалению, будет еще совсем недолго, потому как так говорят те же самые ученые. Это потрясающий факт: только сняли запрет – и люди потянулись к храму. Причем, что самое интересное, вы, наверное, замечали: родителей приводят дети, причем в прямом даже смысле слова дети. Дети – десяти, пятнадцати, двадцати лет – приводят родителей в . В нашей душе еще есть голос, этот огонек искания истины, ощущение святыни, понимание того, что я же не просто животное, я же человек, и не могу я поверить в то, что меня никогда не будет, что со смертью моего тела я перестану существовать.

Кстати, я не знаю, интересно это для вас или нет, но хочу сказать, что атеизм как мировоззрение не выдерживает критики не только с точки зрения того научного взгляда, о котором я говорил: что наука никогда не может сказать, что нет Бога. Атеизм, он не выдерживает критики и с другой стороны. Он не может ответить на самый главный вопрос. А самый главный для него вопрос: что я должен сделать, чтобы убедиться, что Бога нет. Он же утверждает, что Бога нет. Я хочу в этом убедиться. Вы хотите заставить меня верить? Извините. Я хочу убедиться, а не верить. Скажите, что я должен сделать, чтобы убедиться, что Бога нет? Заняться наукой? Вам сколько ученых пересчитать? Величайших ученых, которые верили и верят в Бога. Заняться искусством, литературой, философией? Ясно, что эти сферы не говорят, что Бога нет. Так что же я должен сделать, чтобы убедиться, что Бога нет, что души нет, что вечности для меня нет? Атеизм молчит. Нет ответа. Нет ответа на этот вопрос. Христианство только и знает, напротив, что говорит: ради Бога, ради всего святого, попробуйте вот так жить, попробуйте, и вы увидите, что Бог есть. Указывает прямо конкретный путь. Кстати, множество людей самых разных эпох, разного социального положения, разного образовательного уровня, даже разного интеллекта – от низшего до высочайшего, – когда становились на путь, указанный Христианством, то приходили к этой вере, а лучше сказать, к непосредственному, личному познанию Божества. Оказывается, Христианство указывает этот практический путь каждому, кто действительно искренно хочет убедиться в этом. Я уж не говорю о том, что Христианство имеет целый ряд аргументов, как отрицательных в отношении атеизма, так и положительных, подтверждающих его истинность. Ведь каждая если хотите теория чем подтверждается? Помните, нейтрино: когда его открыли, открыли теоретически, то потом тридцать лет гадали, а на самом деле есть оно или нет. Все данные, что нейтрино должно быть, – есть, а на самом деле – есть или нет? В Христианстве невероятное множество людей, которые верят не просто потому, что они оказались воспитаны в христианской среде. Эта вера недорого стоит, я вам скажу. Этак многое количество людей, которые воспитаны в мусульманской вере, были бы мусульманами, а те, кто воспитан в буддийской вере, были бы буддистами. Я не об этих людях говорил. Я не хочу об этих людях говорить, таких людей всюду много. В любой религии. Я говорю о других людях, я говорю о тех людях, которые, образно выражаясь, «с луком и мечем» прошли эту жизнь, действительно искали Бога и нашли Его.

Если мы обратим внимание хотя бы только на одно, только на один факт: на историю происхождения и становления Христианства, то мы наверняка убедимся, что это за религия. Как вы знаете, Христа распяли, т.е. предали жесточайшей казни того времени. Его ученики апостолы в страхе сидели, как написано: «страха ради иудейска», запершись в комнате. Почему? Потому, что знали: стоит им только обнаружиться, их тут же казнят. Также распнут или побьют камнями. Вот с чего началось Христианство, Вы подумайте! Синедрион иудейский отдал приказ – всех, кто будет проповедовать об этом имени, приводить к нему. И многие из учеников Христовых, как мы знаем, пострадали. Стефан, первомучеником зовется, был побит камнями, Иакова сбросили с храма. Начались жесточайшие преследования и настоящий террор. Вот слово, которое сейчас нам очень пригодится. Вот эпоха, в которую начало свою жизнь Христианство. Мало этого оказалось. Оказались очень хорошие связи с Римом, с царским домом и мы видим, что уже в 60-х, может быть, даже в конце 50-х годов первого века издается закон, по которому каждый, кто будет признан Христианином, сам ли он скажет, донесут ли на него, должен быть казнен. Христиан – ко львам. Вы представляете, в какой ситуации зародилось Христианство. Вот если бы мы так реально себе представили, реально, в жизни, мы бы тогда поняли, что Христианство не должно было существовать. Оно должно быть уничтожено в самом корне, в самом начале, именно на это и был расчет. Потому убили Христа, потому убили Его учеников. Кстати всех до одного, кроме Иоанна Богослова. Все были казнены. Все их последователи. Казнь за казнью. Христиан ко львам. Цирки были наполнены зрелищами. В Нероновских садах христиан связывали, осмаливали и поджигали с наступлением темноты в качестве факелов. Скажите, какая религия здесь могла бы существовать? И все это продолжалось до 317 года, с некоторыми перерывами. Я задаюсь вопросом: как же Христианство могло быть, как же оно могло просуществовать, как вообще оно могло остаться?

Я указываю на этот факт как на один из поразительных аргументов, свидетельствующих о том, что Христианство – это не просто, знаете ли, какая-то философия религиозная или какая-то секта, которая возникла и никак от нее не избавишься. Сект возникает очень много, и так они и остаются этими сектами. И потом исчезают. А это религия, которая потом распространилась по всему миру. В каких условиях!!! Мне кажется, одного этого факта достаточно, чтобы поверить в Бога. Только признав это, можно понять существование Христианства до настоящего времени. И уничтожено оно могло бы быть по причине какой? По причине отступления от Бога. Только по этой причине.
Вот это, по крайней мере, соображение, этот исторический факт говорит уже об очень многом. Что Христианство – это не есть изобретение какого-нибудь фантазера, мечтателя и т.д. И потом, когда мы читаем Евангелие, мы же видим образ Христа. Он же удивительно трезвый, скажем так, Человек. Трезвый. Там нет мечтаний. Более того, Человек, Который не рвется ни к власти, ни к славе, это не честолюбец. Воскресив двенадцатилетнюю дочь Иаира, первое, что Он делает, – приказывает никому об этом не рассказывать. Исцеляет одного прокаженного, другого – и об этом приказывает никому не рассказывать. Человек не стремился ни к чему земному. Ни власть, ни богатство, ни слава Его не интересовали.

Так вот, я хочу сказать, что Христианство, оно же имеет под собой очень сильные аргументы, подтверждающие то, что действительно Бог есть и этим Богом является именно то представление, которое дает Христианство. В данном случае, мы с вами входим в сферу «Христианство и другие религии». Каждая религия представляет Бога по-своему. Так же, как вон Иван Петрович. Вам кажется, он кто? «Негодный человек». А вам? – «О, прекрасный человек». Вам кажется, как? – «Ой, слабоумненький». А вам? – «Так это ж гений!» Десять человек спросите о другом человеке, и подчас мы услышим десять мнений. Люди чувствовали, что Бог есть. Все народы верили. Кстати, это очень интересный факт: что все народы всегда верили в Бога. И до сих пор не найдено ни одного атеистического племени среди так называемых диких народов. Ни одного. Никогда. Это любопытнейшая вещь. Все верили. Но одно дело – верить, что Он есть, а другое дело – кто Он! Находились, в разных народах, сильные личности, или мыслители, или сильные «харизматики», которые говорили: «Вот кто Он есть. Он есть такой-то и такой-то». Так формировалось Учение о Боге, снизу вверх. Есть чувство Бога, есть идея Бога, а кто Он есть, уже предлагал тот или иной «активный творец религии».

Так возникло множество представлений о Боге, так возникло множество религий. Дошло до того, что уже появились религии, которые утверждали, что множество Богов существует. Не один Бог, а множество. И возникло это, кстати, очень просто. Я думаю, мы с вами тоже скоро придем к этому. По крайней мере, тенденция к этому есть. Вы знаете, что у греков были Бог Торговли, Бог Войны, Бог Любви. Как это возникло? Ну, конечно, Бог один. Но потом стало в сознании возникать, что есть те, которые особенно покровительствуют тому или иному виду человеческой деятельности. Так началась деградация: из «осознания единого Бога» появилось осознание множества тех, кто заведует каждой своей областью. Началось в католицизме, а потом это стало переходить к нам и, я думаю, очень и очень приживется. Тот или иной святой заведует той или иной областью. В церквях вы сейчас сплошь и рядом к вам подходит кто-нибудь и спрашивает, кому молиться, чтобы…. И все, уже ни Господь Бог, ни какой другой святой – только к этому святому и больше никого не надо. Если, например, у мужа пьянство, то кому нужно молиться? Не кому! А нужно обязательно перед иконой «Неупиваемая Чаша». Если вы будете молиться просто Богородице, то это ничего не даст. Нужна обязательно икона «Неупиваемая Чаша». Этот образ Богородицы, тогда это поможет. Саму Богородицу разделили! Я помню, однажды, еще в 70-х годах, приезжали к нам кремлевские врачи, и мы водили их по нашему музею. И там, в частности, есть икона Божьей Матери «Прибавление ума». Так, вы знаете, какая была дискуссия. Один врач завопил: «У меня сын учится, дайте мне такую икону!» А второй: «А у меня дочь. И мне дайте». Вы чувствуете? Сейчас это у нас на уровне такой легкой мысли, чуть ли даже не анекдотичной. Но на самом деле это совсем не анекдот. Очень редкое явление, когда придут к священнику и попросят отслужить молебен Божьей Матери, чтобы избавиться от недуга пьянства. Скорее придут и попросят отслужить молебен именно перед иконой «Неупиваемая Чаша», и таких – очереди. Слышите, что происходит. Уже не Богоматерь, а икона. Я вам просто рисую психологически, как может происходить, что люди, когда-то веря в единого Бога, стали верить во множество богов. Мы даже еще и превосходим в этом: веря в Богоматерь, иконами Ее разделяем. Помню, одна старушка на мое заявление, что Божья Матерь одна, всыпала мне очень крепко. «Как одна Божья Матерь? А Владимирская? А Иверская? А Казанская? Это вас учат такому в семинарии?» И мне досталось на орехи! Я, конечно, тут же сдался, тут ничего не скажешь. Вот каков был процесс, по которому вера в единого Бога рассыпалась, даже на множество богов.

Так вот, представления о Боге как созидались в людях? Каждая религия верит в своего Бога, то есть, в свой образ Бога. Вот, оказывается, чем отличаются религии. На самом деле, Бог, конечно же, один. И эти представления о Боге подчас достигали таких искажений, что просто страшно становилось. До полного разврата. До полного сатанизма. И здесь боги были. Так вот, Христианство чем отличается от таких религий? Давайте просто подумаем. Если есть Бог, если Он есть Любовь, Он не может, в конце концов, не открыться людям. Он не может не открыться. Он открывается. То есть, есть путь не только снизу вверх, а есть путь сверху вниз. Вот это мы и называем Божественным откровением. Христианство, в отличие от других религий, претендует на то, что оно является религией откровения. В этом смысле религией истинной. Я Вам привел только один аргумент, исторический аргумент, показал, в каких условиях развивалось Христианство, каким подвергались страшным гонениям, пыткам и истязаниям и казням первые христиане. Но религия осталась, распространилась и приобрела всемирный характер. Уже одно это говорит о том, что Христианство – это не просто порождение наших фантазий. А это есть та религия, которая постоянно, постоянно поддерживалась силою Божьею. Вы объяснений не найдете, стоит только объективно поговорить с историками – нет никаких человеческих причин объяснить факт сохранения Христианства в истории. На этом хотелось бы закончить лекцию. Теперь давайте разговаривать.

Ответы на вопросы

Сейчас у нас, конечно ситуация в стране такова, что мы находимся среди множества религий, точнее, не религий, а мировоззрений. Много сект, много представителей других религий. Сейчас очень активизируется католицизм. Эта его тенденция называется «извечная». Уже он повысил здесь ранг своих епархий, точнее сказать, своих образований у нас в России. Теперь возникло несколько епархий, назначены епископы, есть теперь митрополит. И, в общем-то, как вы видите, ситуация в этом отношении становится все более сложной. Причем все призывы нашей Церкви и даже нашего МИДа как-то соотнести свою деятельность с тем положением вещей, которое у нас всегда имело место, и считаться с Православием, все эти наши заявления остались, фактически, безответными. Католицизм, наконец-то, добрался до России. Никак только еще папа не приедет в Россию. Это, конечно, его мечта, заветная. Но уже вокруг нас он побывал. И на Украине, и в Армении, и в Грузии, так что мы, так сказать, находимся в некоторой католической ауре, которая сейчас пытается пронизать и нашу Церковь, насколько это возможно. Я думаю, что реальные предпосылки к этому, конечно же, есть.

– Алексей Ильич, вот поступил такой вопрос: «Считается ли верующим человек, который верит в душе, но не посещает церковь и не соблюдает посты?»

Вы знаете, вот в такой общей форме ответить на этот вопрос сложно. По формальным признакам – конечно, нет. По формальным. Потому, что, если я поверю, что сейчас кто-то вбежит сюда и скажет: «Горим, пожар!», если я поверю – меня тут же вынесет или через дверь, или через окно. А если я не поверю, я с места не сдвинусь. Правда, же?
Так что, как это сказать, что я верю в душе, а не иду туда, где единственно я смогу прийти хоть немножко в себя? Чуть-чуть помолиться. Где я могу услышать Евангелие, его объяснение. Если я верю, ну как же я туда не пойду! Если я верю, то я должен поисповедоваться, душу свою очистить, хоть немного. Что я, безгрешное существо, что ли? Я верю, я ангел. Так мне же надо поисповедоваться, надо причаститься. Мне же нужно помолиться. Нельзя же без этого.
Поэтому я вам скажу: вера, она всегда действенна. Если я верую, я обязательно делаю. Если я не делаю, значит, я не верую, значит, я просто имею в голове своей некоторую идею, которая не дает никакого конкретного толчка моей жизни. Это остается абстрактной идеей. Как в геометрии точка, без размера. Да любая точка, какая бы ни была, имеет размеры, возьмите любую точку, на любой бумаге. Нет! Геометрическая точка размеров не имеет. Вот так и здесь тоже.
Так что я очень сомневаюсь, что такая вера может принести пользу тому человеку. Но до конца этого сказать я не могу. Потому, что и вера подобна зерну, семечку, которое мы сажаем и которое потом может дать росток, затем может прорасти больше, а может стать и деревом. И даже принести плоды.
Поэтому все зависит в данном случае от человека. Если это начинающаяся еще вера, возможно, да, пока он находится на этой стадии. Но если человек уже десятки лет верит в Бога и никакого ни храма, ничего не признает, то здесь я очень и очень сомневаюсь. Думаю, что это уже не вера. Это просто, как сказал Хомяков, один из наших гениев: «не вера, а веренье». Все-таки различать надо как-то эти два понятия, вот в данном случае я бы так это и назвал.

– У меня следующий вопрос. Мы мирские люди, живем в миру, и Спаситель нам указал путь, но у меня есть жена, дети. Где та грань, которую я должен найти в этом вопросе. Понятно, святые, они могли уйти в пустыню и через это спасаться. А как же нам? Как нам найти ту грань, чтобы не обидеть своих родных и близких и не забыть и себя, свое спасение.

Это хороший вопрос. Я напомню немножко текст, и вы тогда, может быть, увидите частично и ответ. Юноша Его спросил: что мне делать, чтобы спастись. Иисус сказал: Ты знаешь заповеди? – Знаю. И перечисляет их ему. Я все это сделал, говорит юноша. Тогда иди дальше, говорит, если хочешь быть совершенным, тогда иди и продай имение и раздай нищим. Слышите, если хочешь спастись, то да, откажись от всего, говорит Иисус. Там, в Евангелии, так прямо и написано. Видите, здесь проведены две принципиально различные ступени.
Поэтому в отношении нас, мирских людей, я бы что сказал? Мы должны жить по совести. Собственно, к этому все и сводится. Все заповеди. Если уж что-то такое не получается, то, по крайней мере, искренно каяться. В том, что нарушили. Но если, кто-то хочет действительно достичь большего, то, мы понимаем, находясь в нашей суете, постоянно общаясь с людьми, непрерывно буквально согрешаем. Одно только осуждение у нас не сходит с уст. Одно только осуждение что делает, а зависть, а ревность, чего только нет, а неприязнь? Мы крутимся здесь, бьемся друг о друга, колем друг друга непрерывно, надрываемся каждое мгновенье, поэтому здесь достичь многого невозможно. Я вам рассказал об ученом, который, чтобы написать этимологический словарь, закрылся буквально на год или на два. Только тогда он мог что-то сделать. И вообще я вам скажу, никто ничего не мог великого сделать, если он не отдавал всех своих сил только на это дело и не отрекался от всего прочего. Так вот, если человек хочет совершенным быть, то тогда да. Тогда ему действительно нужно отречься от всего того, от чего он действительно может отречься. В какой степени он отречется, в такой степени получает способность совершенствоваться в этом вопросе. Почему и уходили в пустыни, в затворы, уединения. Их можно знаете как назвать? Оранжерейные цветки. Посмотрите, какие в оранжереях пышные цветы, никогда таких не вырастет на свежем воздухе. Так вот, они были оранжерейными цветками. Создавали исключительные, идеальные условия для духовной жизни. И поэтому они могли достигать большего. Того, чего мы никак не можем достичь. Вот мы не можем достичь такого состояния, чтобы любить всех одинаково. Никак не можем достичь того, чтобы любить врагов своих. Я говорю любить, в смысле, сердцем чувствовать. Мы можем чувствовать умом, можем справедливо относиться к врагу, но чтобы и полюбить его – извините. Этого я не могу. Они достигали этого.
Вы скажете – что это дает человеку? Ответ на этот вопрос очень простой. Каждый, кто хоть раз влюбился, тот знает, что это такое. Так и они: приобретали любовь, а не влюбленность во все и во всех, и это было их состоянием души. Вот как состояние души влюбленного, который готов все отдать, готов быть замурован, вот что такое любовь. Это то состояние, за которое человек готов отдать все. Так вот, оказывается, правильная христианская жизнь и то совершенство, которое достигается человеком при особых условиях, приносит потрясающие плоды этому человеку. Вчера, если кто был в церкви, то, наверное, слышали житие Марии Египетской. Я вам скажу, что то, что с ней было, это совершенно уникальный случай в истории, и объяснить это по-человечески кому-либо невозможно. Чтобы она, оставив сразу свою бурную жизнь, ушла в пустыню и была там потом одна 47 лет! Уже это одно или просто полная фантазия, или факт. А если факт, тогда мы должны понять, что же было в ее душе такое, за что она заплатила всем. Ни голод, ни страхи от зверей, ни холод, ни полное одиночество, ничто не могло ее оттуда выгнать – таково было ее состояние. Вот что такое совершенство.
Совершенство – это максимальное приближение к Богу, Который есть Любовь. Апостол Павел и говорит – плод духовный есть любовь, радость. Вы помните, какие он перечисляет вещи. А ведь мы, к сожалению, почти не знаем, что это такое. Мы забыли об этих вещах. Мы этого не чувствуем. Поэтому для нас сейчас и непонятно, как это Мария Египетская могла там пробыть. Ведь как можно объяснить страдания мученика? Ведь десятки, сотни, тысячи погибли за эти 300 лет гонений. Ну как это можно было, когда я знаю точно, что каждый Христианин будет отдан зверям или распят или еще что-нибудь с ним сделают, и я приму Христианство? Да вы что, смеетесь? Зачем мне это нужно, какая это религия, зачем мне нужно ее принимать? Да и как это можно – объявить себя Христианином. Или когда мне предлагают бросить горсть зерен на горячую сковороду перед идолом стоящим – и все, и ты свободен. Всего-навсего только. А тысячи и тысячи людей шли на дикую, страшную смерть, но не отрекались. Великомученик Евстратий по этому поводу сказал: «Эти мучения суть радость рабам Твоим». Вот мы забыли эти категории. Вообще, эти категории: любовь, радость – это же реальные вещи. И как раз правильная христианская жизнь очищает человеческую душу от грязных, от нечистых, от безумных и всяких прочих мыслей, чувств и желаний. Делает душу способной к восприятию Бога, ощущению Бога, переживанию Бога, и тогда эта душа наполняется действительно неизъяснимой радостью, любовью и т.д. Вот что дает совершенство. Но для этого нужно освободить душу. Душа же имеет определенные размеры: чем больше она заполнена хламом, тем меньше полезным, чем больше балласта, тем меньше полезного груза. Вот что такое наша душа.
Итак, чем мы ее забьем? Вот, я всякими мечтами и мыслями непрерывно забиваю свою душу. Всякими фильмиками. Всякой дрянью, неприязнью. Чем больше этим забиваю я свою душу, тем меньше остается того, что может меня питать. А поэтому не переживаем. Нет и радости, нет и любви, омертвевает душа. Вот беда какая. Поэтому и в нашей мирской жизни, я полагаю, мы должны, насколько это возможно, стремиться жить по совести, по Евангелию. И потом, что еще очень важно: душой хотя бы ни к чему не привязываться. Да, мы знаем: мы должны делать то-то и то-то, это наша работа, это наше дело, мы обязаны это исполнять. Но душой не привязываться. Потому что вы знаете, кто такой богач, в плохом смысле слова: тот, кто привязан к своему богатству. И этим богачом может быть последний нищий. Богач – это кто? Тот, кто привязан к своему имению, кто живет этим, кто жаждет этого, для кого это цель жизни. Вот кто богач. И в то же время богатый человек может быть человеком, который не стяжает, он не привязан к этому. Кстати, хочу сказать: чем больше этих привязей к земле, тем труднее умирать человеку. Это нужно нам знать. Потому, что придется отрезать слишком толстые веревки. Нужно внутренне ни к чему не привязываться. И я скажу, что это великое благо, когда человек не привязан. А когда мы: «Ах, Боже мой, что скажет княгиня Марья Алексеевна!» Когда нас беспокоит мнение человеческое, беспокоят другие всякие вещи, то трудно человеку, очень трудно. Поэтому наша задача как можно больше бороться с этой привязью, тогда и мы можем достичь какой-то определенной свободы.

– По Промыслу Божию мы все можем оказаться орудием слепым в руках Всевышнего.

Здесь не нужно смешивать две совершенно разные вещи. Одно дело – это человеческая свобода. Я поставлен перед выбором: я могу творить добро – или зло. Потому что это решает моя свобода. И здесь я ответственен и, соответственно, несу результаты этого выбора. Это одно дело. Что я хочу сделать и что я внутри себя уже совершаю. И совсем другое дело, что мне будет позволено вершить в отношении других людей, окружающего мира и т.д. Я могу кого-то ненавидеть лютой ненавистью и готов его убить. А вот убить не могу никак. Убил бы, да вот никак не получается. Вот Промысл Божий где действует. Но не в моей свободе. Моя свобода остается. Поэтому мы и говорим, что человек иногда, может быть внешне нравственно чист. То есть, что значит – нравственно чист? Может быть, он ведет себя безупречно в человеческом обществе и о нем никто не скажет ничего худого. Да, он не ворует. Он свято исполняет свои дела. У него все нормально в семье. Вообще все нормально. Хороший человек. Это нравственная сторона. А внутри, это уже духовная сторона, он может быть полностью пораженным. Мы не знаем, а что он хочет? А к чему он стремится? О чем он мечтает, этот нравственный человек? О чем он может мечтать? О Славе. Если я весь живу этим, жду славы человеческой, – уже одно это чувство, уже это искание славы перечеркивает всю мою духовную жизнь. Так что внутри человек может быть и гордым, и тщеславным, и славолюбивым и т.д. А снаружи может быть вполне нравственным человеком.
Так вот, в отношении Каина, например. То, что Каин захотел убить брата, возненавидел его, – это дело его свободы. Его личности. Его греха. А то, что ему было позволено убить Авеля, – это дело Промысла Божия. Конечно, возникает встречный вопрос: а зачем это было нужно? Зачем же Авеля убивать-то было? Он же мог бы прожить еще 900 лет! Я думаю, что мы с вами окончательного ответа не найдем на этот вопрос, но принципиальный ответ есть. Я конкретно сказать не могу, а принципиальный ответ есть. Нет славы без подвига. Я полагаю, что мученическая кончина всегда является для человека одним из тех моментов, которые приносят ему особое благо. Или являются искупительными для его грехов, или приносят даже славу ему вечную. Не земную, а вечную. А мы смотрим точно наоборот. Кого-то где-то убили или с кем-то что-нибудь случилось, мы говорим – так ему и надо! Он был такой, такой и такой. А что говорит Христианство? Бог же есть Любовь, Он дал этому человеку пострадать, может быть, даже покаяться, мы не знаем, какие еще мгновения, минуты и часы он был жив. Дал пострадать – это великая милость Божия. Вы слышите, если смотреть с точки зрения вечности, оценки наши приобретают совсем другой характер. В частности, прямо противоположный тем, к которым мы привыкли в этой жизни. Мы – так ему и надо, он достоин этого. А оказывается, Тот, Кто режет ножом, скальпелем-то, операцию делает. Спаситель операцию делает. Совсем другое понимание фактов. То, что Каину Бог дал это совершить, возможно, и для него это потом послужило предметом раскаяния. Мы ж не знаем дальнейшей его жизни. А для Авеля это послужило венцом славы. Вот, я думаю, так можно понять и этот факт, и аналогичные.

– Мы, русские, носители Православия, под покровом Божьей Матери находимся. С одной стороны берет гордость за это, с другой стороны, немножко попахивает превозношением себя. Как здесь провести границу? Мы, носители Православия, вроде как «арийская нация», а весь мир – вроде как ничто.

Я думаю, что Вы уже сами ответили, предвосхитили мой ответ. Где бы ни было возношение, знайте, что там неправда. Такое встречается сплошь и рядом: «Мы находимся под покровом Божьей Матери». Что это такое? Что это значит: что я могу делать что угодно, а Божья Матерь меня покрывает? Это, что ли? Опять та же самая причина. Потому что кто это говорит? Это люди, которые, кажется, приняли Православие, ничего о нем не зная, и свои мирские, то есть, страстные, начала вводят в сознание. Это просто беда. Я вот только сейчас вам сказал – отслужить от пьянства молебен перед иконой «Неупиваемая Чаша» и никакой другой. Если перед «Владимирской», то никакого не будет дела. То же самое перед «Державной» иконой, а если не перед «Державной», то проку не будет. Вы видите, это уже не Божья Матерь, а икона. Этак мы скоро в язычество придем. Это очень опасно. Иконы – это образы того, в кого мы верим. Перед кем мы молимся. Это образ. И этих образов множество. Образов Богоматери – порядка 700. Различных образов, перед которыми мы молимся. Так же, как фотографий наших с вами может быть сколько угодно. Вот в чем дело. Это язычники думали, что их изображения, рисованные или скульптурные, – это боги. За это Христианство и обличало их.
И вот так же с Россией. Ну что это такое: «Мы – третий Рим». Ну, была такая идея у старца Филофея, но ведь у него была совсем другая мысль. Мысль-то какая: Рим отпал, Византия пала, где еще тот центр, то государство, где бы Православие являлось государственной религией и имело бы все возможности существовать, распространяться и жить. Да, в России. Да, в Москве. Вот просто какая была идея – и все. Тогда. Но сказать, что это на веки вечные и всегда так и будет, – это все равно, что сказать: а наши предки Рим спасли. Примерно то же самое.
Так же и в отношении покрова Богоматери. Покров Богоматери – не безусловный. Еврейский народ был избранным? Был. Отверглись Христа – избранничество отнято. Ничто и никто не может быть на веки вечные. Все зависит от нашего с вами произволения. Что же, я буду хулить Бога, а меня будет покрывать Божья Матерь! Я буду оскорблять Сына Ее, а она будет меня покрывать? Вы сами подумайте. А Афон говорит: «Нет, мы под покровом Божьей Матери». Греция говорит: «Нет, мы». Россия: «Нет, мы». Давайте подеремся. Ну что же это такое? Покровом Божьим, святых и Божьей Матери пользуется только тот, кто действительно искренне хочет следовать заповедям Божьим. Тот, кто отвергается этих заповедей, сам отвергает этот покров. Таков закон жизни.
Вы знаете, в одной статье я прочитал, как канонизировали Николая Второго и автор статьи пишет, через год после этого: «Вот теперь уже целый год царственная семья наслаждается небесными благами». Вы подумайте только, это пишет новый богослов, я его знаю, он инженер по образованию, математик, и вдруг – вот все его знание богословия. Оказывается, до этого, до канонизации, все равно, даже если они были святы, все равно – не наслаждались, зато после канонизации – они наслаждались. А если деканонизируют, спросите его, тогда что будет? Тогда опять в преисподнюю, да? Ну что ж это за логика такая!
Вот из таких вот взглядов, из такого понимания вещей и складываются подобного рода воззрения. Это очень печально, я вам скажу. Христианство говорит об одном: пока человек не смирится, не может Бог к нему приступить. И ничего не может ему сделать. «Отойди, – говорит, – Господи, я сам». Пока не смирится, не кто-нибудь не может к нему приступить, а Сам Бог. Вы понимаете теперь, почему гордость есть самая ужасная вещь? Вот это тщеславие, эта гордыня, вот это Я – это Мы. Это наиболее верные средства отторгнуться от Бога. Никому так не противится Бог, как гордым. Бог гордым противится, а смиренным дает благодать. Я вот так понимаю эту ситуацию.

Предисловие составителя О молитве Иисусовой. Беседа старца с учеником Слово о поучении, или памяти Божией Слово о молитве умной, сердечной и душевной Слово о молитве Иисусовой Свиток об умной молитве Послание иеромонаху Агафону Предисловия Предание своим ученикам. Устав Послания Поучение о послушании Прочие поучения Повествование о старце Василиске О цели христианской жизни Письмо первое иерею Димитрию Письмо второе иерею Димитрию Поучение на пострижение в монашеский чин Устав Письмо отцам Поляномерульской обители Письмо настоятельнице Арзамасской Алексеевской общины Послание к игумену скита Цыбукан Феодосию Слово к отцу Феодосию, архимандриту пустыни Софрониевой Послание к Никифору Феотоки Послание к отцам, оставшимся в Драгомирне Послание к ученикам на хутор Некшаны Ответ отцам Дорофею и Геронтию. О том, чтобы не есть мяса О воздержании от брашен, возбраненных монахам Правила для Троицкого Одигитриевского женского общежития О должности духовника, служащего инокиням До и после пострига. Поучения монахам Правила наружного поведения. Советы относительно душевного делания, главы 1-39 Советы относительно душевного делания, главы 40-50 Краткие сведения о святых отцах, творения которых вошли в сборник

О цели христианской жизни

О цели христианской жизни

Беседа преподобного Серафима Саровского с симбирским помещиком и совестным судьей Николаем Александровичем Мотовиловым

Из рукописных воспоминаний Н. А. Мотовилова

Однажды - это было в Саровской пустыни, вско ре после исцеления моего, в начале зимы 1831 го да, во вторник конца ноября, - я стоял во время вечерни в теплом соборе «Живоносного Источни ка» на обыкновенном, как и потом всегда бывало, месте моем, прямо против чудотворной иконы Божией Матери. Тут подошла ко мне одна из сестер Мельничной общины Дивеевской. О назва нии и существовании этой общины, отдельной от другой, церковной, тоже Дивеевской общины, я не имел тогда еще никакого понятия. Эта сестра сказала мне:

Ты, что ли, хроменький барин, которого исцелил вот недавно наш батюшка отец Серафим?

Я отвечал, что это именно я и есть.

Ну, так, - сказала она, - иди к батюшке, он велел позвать тебя к себе. Он теперь в келье своей в монастыре и сказал, что будет ждать тебя.

Люди, хоть раз при жизни великого старца Серафима бывшие в Саровской пустыни и хоть только слышавшие о нем, могут постигнуть вполне, какою неизъяснимою радостью наполнилась душа моя при этом нечаянном зове его. Оставив слушание Божественной службы, я немедленно побежал к нему, в келию его. Батюшка отец Серафим встретил меня в самих дверях сеней своих и сказал мне:

Я ждал ваше Боголюбие! И вот только немного повремените, пока я поговорю с сиротами моими. Я имею много и с вами побеседовать. Садитесь вот здесь!

При этих словах он указал мне на лесенку с приступками, сделанную, вероятно, для закрывания труб печных и поставленную против печки его, устьем в сени, как и во всех двойных кельях Саровских, устроенной. Я сел было на нижнюю ступеньку, но он сказал мне:

Нет, повыше сядьте!

Я пересел на вторую, но он сказал мне:

Нет, ваше Боголюбие! На самую верхнюю ступеньку садиться извольте. - И, усадив меня, прибавил:

Ну вот, сидите же тут и подождите, когда я, побеседовав с сиротами моими, выйду к вам.

Батюшка ввел к себе в келью двух сестер, из коих одна была девица из дворян, сестра нижегородского помещика Мантурова, Елена Васильевна, как о том мне на мой спрос сказали оставшиеся со мной в сенцах сестры.

Долго я сидел в ожидании, когда и для меня отворит двери великий старец. Думаю, сидел я так часа два. Вышел ко мне из другой, ближайшей ко входу в сени, сей кельи келейник отца Серафима, Павел, и, несмотря на отговоры мои, убедил меня посетить его келью, и стал мне делать разные наставления к жизни духовной, в самом же деле имевшие целью, по наущению вражьему, ослабить мою любовь и веру в заслуги перед Богом великого старца Серафима.

Мне стало грустно, и я со скорбью сказал ему:

Глуп я был, отец Павел, что, послушавшись убеждений ваших, вошел к вам в келью. Отец игумен Нифонт - великий раб Божий, но и тут в Саровскую пустынь я не для него приезжал и приезжаю, хотя и весьма много его уважаю за его святыню, но лишь для одного только батюшки отца Серафима, о коем думаю, что и в древности мало было таких святых угодников Божиих, одаренных силою Илииною и Моисеевою. Вы же кто такие, что навязываетесь ко мне с вашими наставлениями, тогда как, дога­дываюсь я, вы и пути-то Божиего порядочно сами не знаете. Простите меня - я сожалею, что послушал вас и зашел к вам в келью.

С тем и вышел я от него и сел опять на верхнюю ступеньку лесенки в сенцах батюшкиной кельи. Потом я слышал от того же отца Павла, что батюшка грозно за это ему выговаривал, говоря ему: «Не твое дело беседовать с теми, которые убогого Серафима слова жаждут и к нему приезжают в Саров. И я сам, убогий, не свое им говорю, но что Господь изволил мне открыть для назидания. Не мешайся не в свои дела. Себя самого знай, а учить никогда никого не смей: не дал Бог тебе этого дара - ведь он подается не даром людям, а за заслуги их перед Господом Богом нашим и по особенной Его милости и Божественному о людях смотрению и святому Промыслу Его». Вписываю я это сюда для памяти и назидания дорожащих и малою речью, и едва заметною чертою характера великого старца Серафим а.

Когда же около двух часов побеседовал ста рец со своими сиротами, тогда дверь отворилась, и батюшка отец Серафим, проводив сестер, сказал мне:

Долго задержал я вас, ваше Боголюбие, не взыщите! Вот, сиротки мои нуждались во многом: так, я, убогий, и утешил их. Пожалуйте в келью!

В келье этой своей монастырской он пробе седовал со мною о разных предметах, относившихся до спасения души и до жизни мирской, и велел мне с отцом Гурием, Саровским гостинником, на другой день после ранней обедни ехать к нему в ближнюю пустыньку.

Целую ночь проговорили мы с отцом Гурием про отца Серафима, целую ночь почти не спавши от радости; и на другой день отправились мы к батюшке отцу Серафиму в его ближнюю пустыньку, даже ничего не пивши и ничего не закусивши; и целый день до поздней ночи, не пивши, не евши, пробыли у дверей этой ближней его пус тыньки. Тысячи народа приходили к великому старцу, и все отходили, не получив его благо словения, а постояв немного в его сенцах, воз вращались вспять; человек семь или восемь оста лись с нами ждать конца этого дня и выхода из пустыньки батюшки отца Серафима: в том числе, как сейчас помню, была жена балахнинского казначея, из уездного города Нижегородской гу бернии Балахны, и какая-то странница, всё хло потавшая об открытии святых мощей Пафнутия, кажется в Балахне нетленно почивающего. Они решились с нами дождаться отворения дверей великого старца. Наконец и они смутились ду хом, и даже сам отец Гурий ввечеру, уже позднему наставшу, очень смутился и сказал мне:

Уж темно, батюшка, и лошадь проголо далась, и мальчик-кучер есть, вероятно, хочет. Да как бы, если позже поедем, и звери на нас не напали бы . Но я сказал:

Нет, батюшка отец Гурий, поезжайте вы одни назад, если боитесь чего, а меня пусть хотя и звери растерзают здесь, а я не отойду от двери батюшки отца Серафима, хоть бы мне и го лодною смертью при них пришлось умереть; я всё-таки стану ждать его, покуда отворит он мне двери святой своей кельи!

И батюшка отец Серафим весьма немного пого дя, действительно, отворил двери своей кельи и, обращаясь ко мне, сказал:

- Ваше Боголюбие, я вас звал, но не взыщите, что я не отворял целый день: ныне среда, и я безмолвствую; а вот завтра - милости просим, я рад буду душевно с вами побеседовать. Но уже не так рано извольте жаловать ко мне, а то, не кушавши целый день, вы изнемог ли вельми. А так - после поздней обедни, да подкрепивши себя довольно пищею, пожалуйте с отцом Гурием ко мне. Теперь грядите и подкрепи тесь пищею - вы изнемогли…

И стал нас, начиная с меня, благословлять и сказал отцу Гурию:

Так, друг, так-то, радость моя, завтра с господином-то пожалуйте ко мне на ближайшую мою пажнинку - там меня обрящете; а те перь грядите с миром. До свидания, ваше Бого любие!

С этими словами батюшка опять затворился.

Никакое слово не может выразить той радости, которую я ощутил в сердце моем. Я плавал в блаженстве. Мысль, что, несмотря на дол готерпение целого дня, я хоть под конец, да сподобился, однако же, не только узреть лицо отца Серафима, но и слышать привет его богодухновенных словес, так утешила меня! Да, я был на высоте блаженства, никаким земным подобием невообразимой! И, несмотря на то, что я целый день не пил, не ел, я сделался так сыт, что как будто наелся до пресыщения и напился до разумного упоения. Говорю истину, хоть, может быть, для некоторых, не испытавших на деле, что значит сладость, сытость и упоенье, которыми преисполняется человек во время наи тия Духа Божия, слова мои и покажутся преуве­ личенными и рассказ чересчур восторженным. Но уверяю совестью православно-христианскою, что нет здесь преувеличения, а всё сказанное сейчас мною есть не только сущая истина, но даже и весьма слабое представление того, что я действительно ощущал в сердце моем.

Но кто даст мне глагол, могущий хоть мало, хоть отчасти выразить, что восчувствовала душа моя на следующий день?!

Это было в четверток. День был пасмурный. Снегу было на четверть на земле, а сверху поро шила довольно густая снежная крупа, когда ба тюшка отец Серафим начал беседу со мной на ближ ней пажнинке своей, возле той же его ближней пустыньки против речки Саровки, у горы, подходящей близко к берегам ее.

Поместил он меня на пне только что им срубленного дерева, а сам стал против меня на корточках.

Господь открыл мне, - сказал великий старец, - что в ребячестве вашем вы усердно желали знать, в чем состоит цель жизни нашей христианской, и у многих великих духовных особ вы о том неоднократно спрашивали...

Я должен сказать тут, что с двенадцатилетнего возраста меня эта мысль неотступно тревожила и я, действительно, ко многим из духовных лиц обращался с этим вопросом, но ответы их меня не удовлетворяли. Старцу это было неизвестно.

- Но никто, - продолжал отец Серафим, - не сказал вам о том определительно. Говорили вам: ходи в церковь, молись Богу, твори запове ди Божии, твори добро - вот тебе и цель жизни христианской. А некоторые даже негодовали на вас за то, что вы заняты небогоугодным любопытством, и говорили вам: высших себя не ищи. Но они не так говорили, как бы следовало. Вот я, убогий Серафим , растолкую вам теперь, в чем действительно эта цель состоит.

Молитва, пост, бдение и всякие другие дела христианские, сколько ни хороши они сами по себе, однако не в делании только их состоит цель нашей христианской жизни, хотя они и служат необходимыми средствами для достижения ее. Истинная же цель жизни нашей христианской состоит в стяжании Духа Святого Божиего . Пост же, и бдение, и молитва, и милостыня, и всякое Христа ради делаемое доброе дело суть средства для стяжания Святого Духа Божиего. Заметьте, батюшка, что лишь только ради Христа делаемое доброе дело приносит нам плоды Свя того Духа. Всё же не ради Христа делаемое, хотя и доброе, но мзды в жизни будущего века нам не представляет, да и в здешней жизни бла годати Божией тоже не дает. Вот почему Господь Иисус Христос сказал: «Всяк, иже не собирает со Мною, той расточает». Доброе дело иначе нельзя назвать, как собиранием, ибо хотя оно и не ради Христа делается, однако же добро. Писание говорит: «Во всяком языце бойся Бога и делаяй правду приятен Ему есть». И, как видим из пос­ ледовательности священного повествования, этот «делаяй правду» до того приятен Богу, что Корнилию, сотнику, боявшемуся Бога и делавшему правду, явился ангел Господень во время молит вы его и сказал: «Пошли во Иоппию к Симону, усмарю, тамо обрящеши Петра и той ти речет глаголы живота вечнаго, в них спасешися ты и весь дом твой». Итак, Господь все Свои Божественные средства употребляет, чтобы доставить такому человеку возможность за свои добрые дела не лишиться награды в жизни пакибытия. Но для этого надо начать здесь правой верой в Господа нашего Иисуса Христа, Сына Божия, пришедшего в мир грешных спасти, и приобрете нием себе благодати Духа Святого, вводящего в сердца наши Царствие Божие и прокладывающего нам дорогу к приобретению блаженства жизни будущего века. Но тем и ограничивается эта приятность Богу дел добрых, не ради Христа делаемых: Создатель наш дает средства на их осуществление. За человеком остается или осу­ществить их, или нет. Вот почему Господь сказал евреям: «Аще не бысте видели, греха не бысте имели. Ныне же глаголете: видим, и грех ваш пребывает на вас». Воспользуется человек, подобно Корнилию, приятностью Богу дела своего, не ради Христа сделанного, и уверует в Сына Его, то такого рода дело вменится ему, как бы ради Христа сделанное и только за веру в Него. В противном же случае человек не вправе жаловаться, что добро его не пошло в дело. Этого не бывает никогда только при делании какого- либо добра Христа ради, ибо добро, ради Него сделанное, не только в жизни будущего века венец правды ходатайствует, но и в здешней жизни преисполняет человека благодатью Духа Святого, и притом, как сказано: «Не в меру бо дает Бог Духа Святого. Отец бо любит Сына и вся дает в руце Его».

Так-то, ваше Боголюбие! Так в стяжании этого-то Духа Божия и состоит истинная цель нашей жизни христианской, а молитва, бдение, пост, милостыня и другие ради Христа делаемые добродетели суть только средства к стяжа нию Духа Божиего.

Как же стяжание? - спросил я батюшку Серафима. - Я что-то этого не понимаю.

Стяжание всё равно что приобретение, - отвечал мне он, - ведь вы разумеете, что значит стяжание денег. Так всё равно и стяжание Духа Божия. Ведь вы, ваше Боголюбие, понима ете, что такое в мирском смысле стяжание? Цель жизни мирской обыкновенных людей есть стяжание, или наживание денег, а у дворян сверх того - получение почестей, отличий и других наград за государственные заслуги. Стяжание Духа Божия есть тоже капитал, но только бла­годатный и вечный, и он, как и денежный, чи­новный и временный, приобретается одними и теми же путями, очень сходственными друг с другом. Бог Слово, Господь наш Богочеловек Иисус Христос, уподобляет жизнь нашу торжищу и дело жизни нашей на земле именует куплею, и говорит всем нам: «Купуйте, дондеже прииду, искупующе время, яко дние лукави суть», то есть выгадывайте время для получения небесных благ через земные товары. Земные товары - это доб родетели, делаемые Христа ради, доставляющие нам благодать Всесвятого Духа. В притче о муд рых и юродивых девах, когда у юродивых недо ставало елея, сказано: «Шедши купите на торжищи». Но когда они купили, двери в чертог брачный уже были затворены, и они не могли войти в него. Некоторые говорят, что недостаток елея у юродивых дев знаменует недостаток у них прижизненных добрых дел. Такое разумение не вполне правильно. Какой же это у них был недостаток в добрых делах, когда они хоть юродивы ми, да всё же девами называются? Ведь девство есть наивысочайшая добродетель, как состояние равноангельское, и могло бы служить заменой само по себе всех прочих добродетелей. Я, убогий, думаю, что у них именно благодати Всесвятого Духа Божиего не доставало. Творя добродетели, девы эти по духовному своему не разумию полагали, что в том-то и дело лишь христианское, чтобы одни добродетели делать. Сделали мы-де добродетель и тем-де и дело Божие сотворили, а до того, получена ли была ими благодать Духа Божия, достигли ли они ее, им и дела не было. Про такие-то образы жизни, опирающиеся лишь на одно творение добродете лей без тщательного испытания, приносят ли они и сколько именно приносят благодати Духа Бо жиего, и говорится в отеческих книгах: «Ин есть путь, мняйся быти благим в начале, но концы его - во дно адово» . Антоний Великий в письмах своих к монахам говорит про таких дев: «Многие монахи и девы не имеют никакого понятия о различиях в волях, действующих в человеке, и не ведают, что в нас действуют три воли: первая - Божия, всесовершенная и всеспасительная, вторая - собственная своя, человеческая, то есть если не па губная, то и не спасительная, и третья - бесовская, вполне пагубная». И вот эта-то третья, вражеская, воля и научает человека или не делать ника ких добродетелей, или делать их из тщеславия или для одного добра, а не ради Христа. Вторая, собственная воля наша, научает нас делать всё в услаждение нашим похотям, а то и, как враг научает, творить добро ради добра, не обра щая внимания на благодать, им приобретаемую. Первая же воля, Божия и всеспасительная, в том только и состоит, чтобы делать добро един ственно лишь для стяжания Духа Святого, как сокровища вечного, неоскудеваемого и ничем впол не и достойно оцениться не могущего. Оно то, это стяжание Духа Святого, собственно и назы вается тем елеем, которого недоставало у юродивых дев. За то-то они и названы юродивыми, что забыли о необходимом плоде добродетели, о благодати Духа Святого, без которого и спасения никому нет и быть не может, ибо: «Святым Духом всяка душа живится и чистотою возвышает ся, светлеет же Тройческим Единством священнотайне». Сам Дух Святой вселяется в души наши, и это-то самое вселение в души наши Его, Вседержителя, и сопребывание с духом нашим Его Тройческого Единства и даруется нам лишь через всемерное с нашей стороны стяжание Духа Святого, которое и предуготовляет в душе и пло ти нашей престол Божиему и всетворческому с духом нашим сопребыванию, по непреложному слову Божиему: «Вселюся в них и похожду, и буду им в Бога, и тии будут в людие Мои». Вот это-то и есть тот елей в светильниках у мудрых дев, который мог светло и продолжительно гореть, и девы те с этими горящими светильниками могли дождаться и Жениха, пришедшего во полунощи, и войти с Ним в чертог радости. Юродивые же, видевши, что угасают их светильники, хотя и пошли на торжище, да купят елея, но не успели возвратиться вовремя, ибо двери уже были затворены. Торжище - жизнь наша; двери чертога брачного затворенные и не допустившие к Жениху - смерть человеческая; девы мудрые и юро дивые - души христианские; елей - не дела, но получаемая через них вовнутрь естества нашего благодать Всесвятого Духа Божия, претво ряющая оное от сего в сие, то есть от тления в нетление, от смерти душевной в жизнь духовную, от тьмы в свет, от вертепа существа нашего, где страсти привязаны, как скоты и звери, - в храм Божества, в пресветлый чертог вечного радования о Христе Иисусе Господе нашем, Творце и Избавителе и Вечном Женихе душ наших. Сколь велико сострадание Божие к нашему бедствию, то есть невниманию к Его о нас попечению, когда Бог говорит: «Се стою при две рях и толку!..» - разумея под дверями течение нашей жизни, еще не затворенной смертью.

О, как желал бы я, ваше Боголюбие, чтобы в здешней жизни вы всегда были в Духе Божием! «В чем застану, в том и сужду», - говорит Господь. Горе, великое горе, если застанет Он нас отягощенны ми попечением и печалями житейскими, ибо кто стерпит гнев Его и против лица гнева Его кто станет! Вот почему сказано: «Бдите и молитеся, да не внидете в напасть», то есть да не лишитеся Духа Божия, ибо бдение и молитва приносят нам благодать Его. Конечно, всякая добродетель, тво римая ради Христа, дает благодать Духа Святого, но более всего дает молитва, потому что она как бы всегда в руках наших, как орудие для стяжания благодати Духа. Захотели бы вы, например, в церковь сходить, да либо церкви нет, либо служба отошла; захотели бы нищему подать, да нищего нет либо нечего дать; захотели бы девство соблюсти, да сил нет этого исполнить по сложению вашему или по усилиям вражеских козней, кото рым вы по немощи человеческой противостоять не можете; захотели бы и другую какую-либо добродетель ради Христа сделать, да тоже сил нет или случая сыскать не можно. А до молитвы уже это никак не относится: на нее всякому и всегда есть возможность - и богатому, и бедно му, и знатному, и простому, и сильному, и слабому, и здоровому, и больному, и праведнику, и грешнику. Как велика сила молитвы даже и греш ного человека, когда она от всей души возносит ся, судите по следующему примеру Священного Предания: когда по просьбе отчаянной матери, лишившейся единородного сына, похищенного смертью, жена-блудница, попавшаяся ей на пути и даже еще от только что бывшего греха не очистившаяся, тронутая отчаянной скорбью ма­ тери, возопила ко Господу: «Не мене ради, греш ницы окаянной, но слез ради матери, скорбящей о сыне своем и твердо уверенной в милосердии и всемогуществе Твоем, Христе Боже, воскреси, Господи, сына ее!» - и воскресил его Господь. Так-то, ваше Боголюбие, велика сила молитвы, и она более всего приносит Духа Божиего, и ее удобнее всего всякому исправлять. Блаженны мы будем, когда обрящет нас Господь Бог бдящими, в полноте даров Духа Его Святого! Тогда мы можем благодерзновенно надеяться быть восхи­ щенными на облацех во сретение Господа на воз дусе, грядущего со славою и силою многою су дити живым и мертвым и воздати коемуждо по делам его.

Вот, ваше Боголюбие, за великое счастье считать изволите с убогим Серафимом беседовать, уверены будучи, что и он не лишен благодати Господней. То что речем о Самом Господе, Источнике приснонеоскудевающем всякия бла гостыни, и небесныя и земныя?! А ведь молитвою мы с Ним Самим, Всеблагим и Животворя щим Богом и Спасом нашим, беседовать удостаи ваемся. Но и тут надобно молиться лишь до тех пор, пока Бог Дух Святой не сойдет на нас в известных Ему мерах небесной Своей благодати. И когда благоволит Он посетить нас, то надле­жит уже перестать молиться. Чего же и молить ся тогда Ему: «Прииди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны, и спаси, Блаже, души наша», когда уже пришел Он к нам, во еже спасти нас, уповающих на Него и призывающих имя Его святое во истине, то есть с тем, чтобы смиренно и с любовью сретить Его, Утешителя, внутрь храмин душ наших, алчущих и жаждущих Его пришествия. Я вашему Боголюбию поясню это примером: вот хоть бы вы меня в гости к себе позвали, и я бы по зову вашему пришел к вам и хотел бы побеседовать с вами. А вы бы всё-таки стали меня приглашать: милости-де просим, по жалуйте, дескать, ко мне! То я поневоле должен был бы сказать: «Что это он? Из ума, что ли, выступил? Я пришел к нему, а он всё-таки меня зовет!» Так-то и до Господа Бога Духа Святого относится. Потому-то и сказано: «Упразднитеся и разумейте, яко Аз есмь Бог, вознесуся во языцех, вознесуся на земли», то есть явлюся и буду являться всякому верующему в Меня и призываю щему Меня и буду беседовать с ним, как некогда беседовал с Адамом в раю, с Авраамом и Иако­ вом и с другими рабами Моими, с Моисеем, Иовом и им подобным. Многие толкуют, что это упраз­ днение относится только до дел мирских, то есть что при молитвенной беседе с Богом надобно упраздниться от мирских дел. Но я вам по Бозе скажу, что хотя и от них при молитве необходи мо упраздниться, но когда, при всемогущей силе веры и молитвы, соизволит Господь Бог Дух Святой посетить нас и приидет к нам в полноте неизреченной Своей благости, то надобно и от молитвы упраздниться. Молвит душа и в молве находится, когда молитву творит; а при нашествии Духа Святого надлежит быть в полном без молвии, слышать явственно и вразумительно все глаголы живота вечного, которые Он тогда возвес тить соизволит. Надлежит притом быть в полном трезвении и души и духа и в целомудренной чистоте плоти. Так было при горе Хориве, когда израильтянам было сказано, чтобы они до явления Божиего на Синае за три дня не прикасались бы и к женам, ибо Бог наш есть «огнь поядаяй все нечистое», и в общение с Ним не может войти никтоже от скверны плоти и духа.

Ну, а как же, батюшка, быть с другими добродетелями, творимыми ради Христа, для стяжания благодати Духа Святого? Ведь вы мне о молитве только говорить изволите?

Стяжевайте благодать Духа Святого и всеми другими Христа ради добродетелями, торгуйте ими духовно, торгуйте теми из них, которые вам больший прибыток дают. Собирай те капитал благодатных избытков благости Божией, кладите их в ломбард вечный, Божий, из процентов невещественных, и не по четыре или по шести на сто, но по сту на один рубль духов ный, но даже еще того в бесчисленное число раз больше. Примерно: дает вам более благодати Божией молитва и бдение, бдите и молитесь; много дает Духа Божиего пост, поститесь; бо­лее дает милостыня, милостыню творите, и таким образом о всякой добродетели, делаемой Христа ради, рассуждайте.

Вот я вам расскажу про себя, убогого Сера фима. Родом я из курских купцов. Так когда не был я еще в монастыре, мы, бывало, торговали товаром, который нам больше барыша дает. Так и вы, батюшка, поступайте, и как в торговом деле не в том сила, чтобы лишь только торго вать, а в том, чтобы больше барыша получить, так и в деле жизни христианской не в том сила, чтобы только молиться или другое какое-либо доброе дело делать. Хотя апостол и говорит: «Не престанно молитеся», но да ведь, как помните, и прибавляет: «Хочу лучше пять словес рещи умом, нежели тысящи языком». И Господь говорит: «Не всяк глаголяй Ми, Господи, Господи, спасется, но творяй волю Отца Моего», то есть делающий дело Божие, и притом с благоговением, ибо «проклят всяк, иже творит дело Божие с нерадением». А дело Божие есть: «да веруете в Бога и Его же послал есть Иисуса Христа». Если рассудить пра вильно о заповедях Христовых и апостольских, так дело наше христианское состоит не в увели чении счета добрых дел, служащих к цели нашей христианской жизни только средствами, но в извлечении из них большей выгоды, то есть вящем приобретении обильнейших даров Духа Святого.

Так желал бы я, ваше Боголюбие, чтобы и вы сами стяжали этот приснонеоскудевающий источник благодати Божией и всегда рассуждали про себя, в Духе ли Божием вы обретаетесь или нет, и если - в Духе Божием, то, благосло вен Бог! - не о чем горевать: хоть сейчас - на Страшный Суд Христов! Ибо «в чем застану, в том и сужду». Если же - нет, то надобно разобрать, отчего и по какой причине Господь Бог Дух Святой, изволил оставить нас, и снова ис­кать и доискиваться Его и не отставать до тех пор, пока искомый Господь Бог Дух Святой не сыщется и не будет снова с нами Своею благода тию. На отгоняющих же нас от Него врагов на ших надобно так нападать, покуда и прах их возметется, как сказал пророк Давид: «Пожену враги моя и постигну я, и не возвращусь, донде же скончаются, оскорблю их, и не возмогут стати, падут под ногама моима».

Так-то, батюшка! Так и извольте торговать духовно добродетелью. Раздавайте дары благода ти Духа Святого требующим по примеру свещи возженной, которая и сама светит, горя земным огнем, и другие свещи, не умаляя своего собственного огня, зажигает во светение всем в дру гих местах. И если это так в отношении огня земного, то что скажем об огне благодати Всесвятого Духа Божия?! Ибо, например, богатство земное, при раздавании его, оскудевает, богатство же небесное Божией благодати чем более раздается, тем более приумножается у того, кто его раздает. Так и Сам Господь изволил сказать самаряныне: «Пияй от воды сей возжаждет вновь, а пияй от воды, юже Аз дам ему, не возжаждет во веки, но вода, юже Аз дам ему, будет в нем источник приснотекущий в живот вечный».

Батюшка, - сказал я, - вот вы всё изво лите говорить о стяжании благодати Духа Святого как о цели христианской жизни; но как же и где я могу ее видеть? Добрые дела видны, а разве Дух Святой может быть виден? Как же я буду знать, со мной Он или нет?

Мы в настоящее время, - так отвечал старец, - по нашей почти всеобщей холодности к святой вере в Господа нашего Иисуса Христа и по невнимательности нашей к действиям Его Божественного о нас Промысла и общения че ловека с Богом до того дошли, что, можно сказать, почти вовсе удалились от истинно хри стианской жизни. Нам теперь кажутся странны ми слова Священного Писания, когда Дух Божий устами Моисея говорит: «И виде Адам Гос пода, ходящего в раи» - или когда читаем у апостола Павла: «Идохом во Ахаию, и Дух Бо жий не иде с нами, обратихомся в Македонию, и Дух Божий иде с нами» . Неоднократно и в других местах Священного Писания говорится о явлении Бога человекам.

Вот некоторые и говорят: эти места непо нятны: неужели люди так очевидно могли видеть Бога? А непонятного тут ничего нет. Произошло это непонимание оттого, что мы удалились от простоты первоначального христианского виде ния и под предлогом просвещения зашли в та кую тьму неведения, что нам уже кажется неудобопостижимым то, о чем древние до того ясно разумели, что им и в обыкновенных разго ворах понятие о явлении Бога между людьми не казалось странным. Так Иов, когда друзья его укоряли в том, что он хулит Бога, отвечал им: «Как это может быть, когда я чувствую дыхание Вседержителево в ноздрех моих?» - то есть как-де я могу хулить Бога, когда Дух Святой со мной пребывает. Если бы я хулил Бога, то Дух Святой отступил бы от меня, а вот я и дыхание Его ощущаю в ноздрех моих. Таким точно образом говорится и про Авраама, и про Иакова, что они видели Господа и беседовали с Ним, а Иаков даже и боролся с Ним. Моисей видел Бога, и весь народ с ним, когда он сподобился приять от Бога скрижали Закона на горе Синае. Столб облачный и огненный, или, что то же, явная благодать Духа Святого, служили путеводителями народу Божию в пустыне. Бога и благодать Духа Его Святого люди не во сне видели, и не в мечтании, и не в исступлении воображения расстроенного, а истинно въяве.

Очень уж мы стали невнимательны к делу нашего спасения, отчего и выходит, что мы и многие другие слова Священного Писания приемлем не в том смысле, как бы следовало. А всё потому, что не ищем благодати Божией, не допускаем ей по гордости ума нашего вселиться в души наши и потому не имеем истинного просвещения от Господа, посылаемого в сердца людей, всем сердцем алчущих и жаждущих правды Божией. Вот, например, многие толкуют, что когда в Библии говорится: «Вдуну Бог дыхание жизни в лице Адама первозданнаго и созданнаго Им от персти земной», что будто бы это значило, что в Адаме до этого не было души и духа человеческого, а была будто бы лишь плоть одна, созданная из персти земной. Неверно это толкование, ибо Господь Бог создал Адама от персти земной в том составе, как батюшка святой апостол Павел утверждает: «Да будет всесовершен ваш дух, душа и плоть в при шествие Господа нашего Иисуса Христа». И все три сии части нашего естества созданы были от персти земной, и Адам не мертвым был создан, но действующим животным существом, подобно другим живущим на земле одушевленным Божи им созданиям. Но вот в чем сила, что если бы Господь Бог не вдунул потом в лице его сего дыхания жизни, то есть благодати Господа Бога Духа Святого, от Отца исходящего и в Сыне почивающего и ради Сына в мир посылаемого, то Адам, как ни был он совершенно превосходно создан над прочими Божиими созданиями, как венец творения на земле, всё-таки пребыл бы не имущим внутрь себя Духа Святого, возводящего его в богоподобное достоинство, и был бы подобен всем прочим созданиям, хотя и имеющим плоть и душу и дух, принадлежащие каждому по роду их, но Духа Святого внутрь себя не имущим. Когда же вдунул Господь Бог в лице Адамово дыхание жизни, тогда-то, по выражению Моисееву, и «Адам бысть в душу живу», то есть совер шенно во всем Богу подобную и такую, как и Он, на веки веков бессмертную. Адам сотворен был до того не подлежащим действию ни одной из сотворенных Богом стихий, что его ни вода не топила, ни огонь не жег, ни земля не могла пожрать в пропастях своих, ни воздух не мог повредить каким бы то ни было своим действи ем. Всё покорено было ему, как любимцу Божию, как царю и обладателю твари. И всё любо валось на него, как на всесовершенный венец творений Божиих. От этого-то дыхания жизни, вдохнутого в лице Адамово из всетворческих уст Всетворца и Вседержителя Бога, Адам до того преумудрился, что не было никогда от века, нет, да и едва ли будет когда-нибудь на земле человек премудрее и многознательнее его. Когда Господь повелел ему нарещи имена всякой твари, то каждой твари он дал на языке такие названия, которые знаменуют вполне все качества, всю силу и все свойства твари, которые она имеет по дару Божиему, дарованному ей при ее сотворении. Вот по этому-то дару вышеестественной Божией благодати, ниспосланному ему от дыхания жизни, Адам мог видеть и разуметь и Господа, ходящего в раи, и постигать глаголы Его, и беседу святых ангелов, и язык всех зверей, и птиц, и гадов, живущих на земле, и всё то, что ныне от нас, как от падших и грешных, сокрыто и что для Адама до его падения было так ясно. Такую же премудрость, и силу, и всемогущество, и все прочие благие и святые качества Господь Бог даровал и Еве, сотворив ее не от персти земной, а от ребра Адамова в Едеме сладости - в раи, насажденном Им посреди земли. Для того чтобы они могли удобно и всегда поддерживать в себе бессмертные, богоблагодатные и всесовершенные свойства сего дыхания жизни, Бог посадил посреди рая древо жизни, в плодах которого заключил всю сущность и полноту даров этого Божественного Своего дыхания. Если бы не согрешили, то Адам и Ева сами и всё их потомство могли бы всегда, пользуясь вкушением от плода древа жизни, поддерживать в себе вечно животворящую силу благодати Божией, и бессмертную, вечно юную полноту сил плоти, души и духа, и непрестанную нестареемость бесконечно бессмертного всеблаженного своего состояния, даже и воображению нашему в настоящее время неудобопонятного. Когда же вкушением от древа познания добра и зла - преждевременно и противно заповеди Божией - узнали различие между добром и злом и подверглись всем бедствиям, последовавшим за преступление заповеди Божией, то ли­шились этого бесценного дара благодати Духа Божия, так что до самого пришествия в мир Богочеловека Иисуса Христа Дух Божий «не убо бе в мире, яко Иисус не убо бе прославлен». Однако это не значит, чтобы Духа Божиего вовсе не было в мире, но Его пребывание не было таким полномерным, как в Адаме или в нас, православных христианах, а проявлялось только отвне, и признаки Его пребывания в мире были известны роду человеческому. Так, например, Адаму после падения, а равно и Еве вместе с ним были открыты многие тайны, относившиеся до будущего спасения рода человеческого. И Каину, несмотря на нечестие его и его преступление, удобопонятен был глас благодатного Божественного, хотя и обличительного собеседования с ним. Ной беседовал с Богом. Авраам «виде Бога и день Его и возрадовался». Благодать Святого Духа, действовавшая отвне отражалась и во всех ветхозаветных пророках и святых Израиля. У евреев потом заведены были особые пророческие училища, где учили распознавать признаки явления Божиего или ангелов и отличать действия Духа Святого от обыкновенных явлений, случающихся в природе неблагодатной земной жизни. Симеону Богоприимцу, Богоотцам Иоакиму и Анне и многим бесчисленным рабам Божиим бывали постоянные, разнообразные въяве Божественные явления, гласы, откровения, оправдывавшиеся очевидными чудесными событиями. Не с такою силой, как в народе Божием, но проявление Духа Божиего действовало и в язычниках, не ведавших Бога истинного, потому что и из их среды Бог находил избранных Себе людей. Таковы, например, были девственницы пророчицы, сивиллы, которые обрекли свое девство хотя для Бога неведомого, но всё же для Бога, Творца вселенной и Вседержителя и Мироправителя, каковым Его и язычники сознавали. Также и философы языческие, которые хотя и во тьме неведения божественного блуждали, но, ища истины, возлюбленной Богу, могли быть по самому этому боголюбезному ее исканию не непричастными Духу Божиему, ибо сказано: «Языки, не ведущие Бога, естеством законная творят и угодная Богу соделывают». А истину так ублажает Господь, что Сам про нее Духом Святым возвещает: «Истина от земли возсия, и правда с небесе приниче».

Так вот, ваше Боголюбие, и в еврейском священном, Богу любезном народе, и в язычниках, не ведущих Бога, а всё-таки сохранялось ведение Божие, то есть, батюшка, ясное и разумное понимание того, как Господь Бог Дух Святой действует в человеке и как именно и по каким наружным и внутренним ощущениям мож­но удостовериться, что это действует Господь Бог Дух Святой, а не прелесть вражеская. Таким-то образом всё это было от падения Адама до пришествия Господа нашего Иисуса Христа во плоти в мир.

Без этого, ваше Боголюбие, всегда сохранявшегося в роде человеческом ощутительно о действиях Духа Святого понимания, не было бы людям нипочем возможности узнать в точности, - пришел ли в мир обетованный Адаму и Еве Плод семени Жены, имеющий стереть главу змиеву.

Но вот Симеон Богоприимец, сохраненный Духом Святым после предвозвещения ему на шестьдесят пятом году его жизни тайны приснодевственного от Пречистыя Приснодевы Марии Его зачатия и рождения, проживши по благодати Всесвятого Духа Божиего триста лет, потом на 365-м году жизни своей сказал ясно в храме Господнем, что ощутительно узнал по дару Духа Святого, что это и есть Он Самый, Тот Христос, Спаситель мира, о вышеестественном зачатии и рождении Коего от Духа Святого ему было предвозвещено триста лет тому назад от ангела.

Вот и святая Анна Пророчица, дочь Фануилова, служившая восемьдесят лет от вдовства своего Господу Богу в храме Божием и известная по особенным дарам благодати Божией за вдовицу праведную, чистую рабу Божию, возвестила, что это действительно Он и есть обетованный миру Мессия, истинный Христос, Бог и человек, Царь Израилев, пришедший спасти Адама и род человеческий.

Когда же Он, Господь наш Иисус Христос, изволил совершить всё дело спасения, то по воскресении Своем дунул на апостолов, возобновив дыхание жизни, утраченное Адамом, и даровал им эту же самую адамовскую благодать Всесвятого Духа Божиего. Но мало сего - ведь говорил же Он им: «Уне есть им, да Он идет ко Отцу; аще же бо не идет Он, то Дух Божий не приидет в мир; аще же идет Он, Христос, ко Отцу, то послет Его в мир, и Он, Утешитель, наставит их и всех последующих их учению на всякую истину и воспомянет им вся, яже Он глаголал им еще сущи в мире с ними». Это уже обещана была Им благодать-возблагодать. И вот в день Пятидесятницы торжественно ниспослал Он им Духа Святого в дыхании бурне, в виде огненных языков, на коемждо из них седших и вошедших в них, и наполнивших их силою огне образной Божественной благодати, росоносно дышащей и радостотворно действующей в душах причащающихся ее силе и действиям. И вот эту-то самую огнедохновенную благодать Духа Святого, когда она подается нам, всем верным Христовым, в Таинстве Святого Крещения, свя щенно запечатлевают миропомазанием в главнейших указанных Святою Церковью местах нашей плоти, как вековечной хранительницы этой благодати. Говорится: «Печать дара Духа Свято го». А на что, батюшка, ваше Боголюбие, кладем мы, убогие, печати свои, как не на сосуды, хранящие какую-нибудь высокоценимую нами драгоценность? Что же может быть выше всего на свете и что драгоценнее даров Духа Святого, ниспосылаемых нам свыше в Таинстве Кре щения, ибо крещенская эта благодать столь ве лика и столь необходима, столь живоносна для человека, что даже и от человека-еретика не отъемлется до самой его смерти, то есть до срока, обозначенного свыше по Промыслу Божию для пожизненной пробы человека на земле, - на что- де он будет годен и что-де он в этот Богом даро ванный ему срок при посредстве свыше дарован ной ему силы благодати сможет совершить. И ес ли бы мы не грешили никогда после крещения нашего, то во веки пребыли бы святыми, непорочными и изъятыми от всякой скверны плоти и духа угодниками Божиими. Но вот в том-то и беда, что мы, преуспевая в возрасте, не преуспеваем в благодати и в разуме Божием, как пре успевал в том Господь наш Христос Иисус, а, напротив того, развращаясь мало-помалу, лиша емся благодати Всесвятого Духа Божиего и дела емся в многоразличных мерах грешными и много грешными людьми. Но когда кто, будучи возбуж­ ден ищущею нашего спасения премудростью Божиею, обходящею всяческая, решится ради нее на утренневание к Богу и бдение ради обре­ тения вечного своего спасения, тогда тот, послушный гласу ее, должен прибегнуть к истинному во всех грехах своих покаянию и к сотворению противоположных содеянным грехам добродете­лей, а через добродетели Христа ради к приобре тению Духа Святого, внутрь нас действующего и внутрь нас Царствие Божие устраивающего. Сло во Божие недаром говорит: «Внутрь вас есть Цар ствие Божие, и нуждно есть оно, и нуждницы е восхищают». То есть те люди, которые, несмотря на узы греховные, связавшие их и не допускающие своим насилием и возбуждением на новые грехи прийти к Нему, Спасителю нашему, с совершенным покаянием на истязание с Ним, презирая всю крепость этих греховных связок , нудятся расторгнуть узы их, такие люди являются потом действительно перед лице Бо жие паче снега убеленными Его благодатию. «При идите, - говорит Господь, - и аще грехи ваши будут, яко багряное, то яко снег убелю их». Так некогда святой тайновидец Иоанн Богослов видел таких людей во одеждах белых, то есть одеждах оправдания, и «финицы в руках их», как знаме ние победы, и пели они Богу дивную песнь: «Ал лилуиа». «Красоте пения их никтоже подражати можаше». Про них ангел Божий сказал: «Сии суть, иже приидоша от скорби великия, иже испраша ризы своя и убелиша ризы своя в Крови Агнчей», испраша страданиями и убелиша их в причащении Пречистых и Животворящих Таин Плоти и Крови Агнца непорочна и пречиста, Хри ста, прежде всех век закланного Его собствен ною волею за спасение мира, присно и доныне закалаемого и раздробляемого, но николиже иждиваемого, подающего же нам в вечное и неоскудеваемое спасение наше напутие живота веч ного во ответ благоприятен на Страшном Судище Его и замену дражайшую и всяк ум превос ходящую того плода древа жизни, которого хотел было лишить наш род человеческий враг челове ков, спадший с небесе Денница. Хотя враг диавол и обольстил Еву, и с нею пал и Адам, но Господь не только даровал им Искупителя в Плоде семе ни Жены, смертию смерть поправшего, но и дал всем нам в Жене, Приснодеве Богородице Ма рии, стершей в Самой Себе и стирающей во всем роде человеческом главу змиеву, неотступную Ходатаицу к Сыну Своему и Богу нашему, непостыдную и непреоборимую Предстательницу даже за самых отчаянных грешников. По этому самому Божия Матерь и называется «Язвою бесов», ибо нет возможности бесу погубить человека, лишь бы только сам человек не отступил от прибегания к помощи Божией Матери.

Еще, ваше Боголюбие, должен я, убогий Се рафим, объяснить, в чем состоит различие меж ду действиями Духа Святого, священнотайне вселяющегося в сердца верующих в Господа Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, и действи ями тьмы греховной, по наущению и разжжению бесовскому воровски в нас действующей. Дух Божий воспоминает нам словеса Господа нашего Иисуса Христа и действует едино с Ним, всегда тожественно, радостотворя сердца наши и управляя стопы наши на путь мирен, а дух лестчий, бесовский, противно Христу мудрствует, и действия его в нас мятежны, стропотны и исполнены похоти плотской, похоти очес и гордос ти житейской. «Аминь, аминь, глаголю вам, всяк живый и веруяй в Мя не умрет вовеки»; имею щий благодать Святого Духа за правую веру во Христа, если бы по немощи человеческой и умер душевно от какого-либо греха, то не умрет вовеки, но будет воскрешен благодатью Господа нашего Иисуса Христа, вземлющего грехи мира и туне дарующего благодать-возблагодать. Про эту-то благодать, явленную всему миру и роду нашему человеческому в Богочеловеке, и сказа но в Евангелии: «В Том живот бе, и живот бе свет человеком» - и прибавлено: «И свет во тьме светится, и тьма Его не объят». Это значит, что благодать Духа Святого, даруемая при Крещении во имя Отца и Сына и Святого Духа, несмотря на грехопадения человеческие, несмотря на тьму вокруг души нашей, всё-таки светится в сердце искони бывшим Божественным светом бесценных заслуг Христовых. Этот свет Христов при нераскаянии грешника глаголет ко Отцу: «Авва Отче! Не до конца прогневайся на нераска янность эту!» А потом, при обращении грешни ка на путь покаяния, совершенно изглаживает и следы содеянных преступлений, одевая бывше го преступника снова одеждой нетления, соткан ной из благодати Духа Святого, о стяжании которой, как о цели жизни христианской, я и говорю столько времени вашему Боголюбию.

Еще скажу вам, чтобы вы еще яснее поняли, что разуметь под благодатью Божиею, и как распознать ее, и в чем особливо проявляется ее действие в людях, ею просвещенных. Благодать Духа Святого есть свет, просвещающий челове ка. Об этом говорит всё Священное Писание. Так Богоотец Давид сказал: «Светильник ногама мо има закон Твой и свет стезям моим, и аще не закон Твой научение мне был, тогда убо погибл бых во смирении моем». То есть благодать Духа Святого, выражающаяся в законе словами заповедей Господних, есть светильник и свет мой, и если бы не эта благодать Духа Святого, которую я так тщательно и усердно стяжеваю, что седмижды на день поучаюсь о судьбах правды Твоей, просвещала меня во тьме забот, сопря­женных с великим званием моего царского сана, то откуда бы я взял себе хоть искру света, чтобы озарить путь свой по дороге жизни, темной от недоброжелательства недругов моих? И на самом деле Господь неоднократно проявлял для многих свидетелей действие благодати Духа Святого на тех людях, которых Он освящал и просвещал великими наитиями Его. Вспомните про Моисея после беседы его с Богом на горе Синайской. Люди не могли смотреть на него - так сиял он необыкновенным светом, окружавшим лицо его. Он даже принужден был являться народу не иначе как под покрывалом. Вспомните Преображение Господне на горе Фаворе. Вели кий свет объял Его и «быша ризы Его блещущия, яко снег, и ученицы Его от страха падоша ниц». Когда же Моисей и Илия явились к Нему в том же свете, то, чтобы скрыть сияние света Божественной благодати, ослеплявшей глаза уче ников, «облак, - сказано, - осени их». И таким- то образом благодать Всесвятого Духа Божия является в неизреченном свете для всех, которым Бог являет действие ее.

Каким же образом, - спросил я батюшку отца Серафима, - узнать мне, что я нахожусь в благодати Духа Святого?

Это, ваше Боголюбие, очень просто! - от вечал он мне. - Поэтому-то и Господь говорит: «Вся проста суть обретающим разум...». Да беда-то вся наша в том, что сами-то мы не ищем этого разума Божественного, который не кичит , ибо не от мира сего есть. Разум этот, исполненный любовью к Богу и ближнему, созидает всякого человека во спасение ему. Про этот разум Гос подь сказал: «Бог хощет всем спастися и в разум истины прийти». Апостолам же Своим про недо статок этого разума Он сказал: «Ни ли неразум ливи есте, и не чли ли Писания, и притчи сия не разумеете ли?..» Опять же про этот разум в Еван гелии говорится про апостолов, что «отверз им тогда Господь разум разумети Писания». Нахо дясь в этом разуме, и апостолы всегда видели, пребывает ли Дух Божий в них или нет, и, про никнутые им и видя сопребывание с ними Духа Божия, утвердительно говорили, что дело их свято и вполне угодно Господу Богу. Этим и объяс няется, почему они в посланиях своих писали: «Изволися Духу Святому и нам» - и только на этих основаниях и предлагали свои послания как истину непреложную на пользу всем верным, так святые апостолы ощутительно сознавали в себе присут ствие Духа Божиего... Так вот, ваше Боголюбие, видите ли, как это просто?

Я отвечал:

Всё-таки я не понимаю, почему я могу быть твердо уверенным, что я в Духе Божием. Как мне самому в себе распознавать истинное Его явление?

Батюшка отец Серафим отвечал:

Я уже, ваше Боголюбие, сказал вам, что это очень просто, и подробно рассказал вам, как люди бывают в Духе Божием и как должно разуметь Его явление в нас... Что же вам, батюшка, надобно?

Надобно, - сказал я, - чтобы я понял это хорошенько!..

Тогда отец Серафим взял меня весьма крепко за плечи и сказал мне:

Мы оба теперь, батюшка, в Духе Божием с тобою!.. Что же ты не смотришь на меня?

Я отвечал:

Не могу, батюшка, смотреть, потому что из глаз ваших молнии сыплются. Лицо ваше сделалось светлее солнца, и у меня глаза ломит от боли!..

Отец Серафим сказал:

Не устрашайтесь, ваше Боголюбие! И вы теперь сами так же светлы стали, как и я сам. Вы сами теперь в полноте Духа Божиего, иначе вам нельзя было бы и меня таким видеть.

И, приклонив ко мне свою голову, он тихонько на ухо сказал мне:

Благодарите же Господа Бога за неизреченную к вам милость Его. Вы видели, что я и не перекрестился даже, а только в сердце моем мысленно помолился Господу Богу и внутри себя сказал: «Господи! Удостой его ясно и телесными глазами видеть то сошествие Духа Твоего, которым Ты удостоиваешь рабов Своих, когда благоволишь являться во свете великолепной славы Твоей!» И вот, батюшка, Господь и исполнил мгновенно смиренную просьбу убогого Се­рафима... Как же нам не благодарить Его за этот Его неизреченный дар нам обоим! Этак, батюшка, не всегда и великим пустынникам являет Господь Бог милость Свою. Эта благодать Божия благоволила утешить сокрушенное сердце ваше, как мать чадолюбивая, по предстательству Самой Матери Божией... Что ж, батюшка, не смо­трите мне в глаза? Смотрите просто и не убойтесь - Господь с нами!

Я взглянул после этих слов в лицо его, и напал на меня еще бульший благоговейный ужас. Представьте себе, в середине солнца, в самой блистательной яркости его полуденных лучей, лицо человека с вами разговаривающего. Вы видите движение уст его, меняющееся выражение его глаз, слышите его голос, чувствуете, что кто-то вас руками держит за плечи, но не только рук этих не видите, не видите ни самих себя, ни фигуры его, а только один свет ослепитель­ный и простирающийся далеко, на несколько сажен кругом, и озаряющий ярким блеском своим и снежную пелену, покрывающую поляну, и снежную крупу, осыпающую сверху и меня, и великого старца. Возможно ли представить себе то положение, в котором я находился тогда?

Что же чувствуете вы теперь? - спросил меня отец Серафим.

Необыкновенно хорошо! - сказал я.

Да как же хорошо? Что именно?

Я отвечал:

Чувствую я такую тишину и мир в душе моей, что никакими словами выразить не могу!

Это, ваше Боголюбие, - сказал батюшка отец Серафим, - тот мир, про который Господь сказал ученикам Своим: «Мир Мой даю вам, не якоже мир дает, Аз даю вам. Аще бо от мира были бысте, мир убо любил свое, но якоже избрах вы от мира, сего ради ненавидит вас мир. Обаче дерзайте, яко Аз победих мир». Вот этим-то людям, ненавидимым от мира сего, избранным же от Господа, и дает Господь тот мир, который вы теперь в себе чувствуете; «мир, - по слову апостольскому, - всяк ум преимущий». Таким его называет апостол, потому что нельзя выразить никаким словом того благосостояния душевного, которое он производит в тех людях, в сердца которых его внедряет Господь Бог. Христос Спаситель называет его миром от щедрот Его собственных, а не от мира сего, ибо никакое временное земное благополучие не может дать его сердцу человеческому: он свыше даруется от Самого Господа Бога, почему и называется миром Божиим... Что же еще чувствуете вы? - спросил меня отец Серафим.

Необыкновенную сладость! - отвечал я.

И он продолжал:

Это та сладость, про которую говорится в Священном Писании: «От тука дому Твоего упиются и потоком сладости Твоея напоиши я». Вот эта-то теперь сладость преисполняет сердца наши и разливается по всем жилам нашим неизреченным услаждением. От этой-то сладости наши сердца как будто тают, и мы оба исполнены такого блаженства, какое никаким языком выражено быть не может... Что же еще вы чувствуете?

Необыкновенную радость во всем моем сердце!

И батюшка отец Серафим продолжал:

Когда Дух Божий снисходит к человеку и осеняет его полнотою Своего наития, тогда душа человеческая преисполняется неизреченною радостию, ибо Дух Божий радостотворит всё, к чему бы Он ни прикоснулся. Это та самая радость, про которую Господь говорит в Евангелии Своем: «Жена егда раждает, скорбь имать, яко прииде год ея; егда же родит отроча, к тому не помнит скорби за радость, яко человек родися в мир. В мире скорбни будете, но егда узрю вы, возрадуется сердце ваше, и радости вашея никтоже возмет от вас». Но как бы ни была утешительна радость эта, которую вы теперь чувствуете в сердце своем, всё-таки она ничтожна в сравнении с тою, про которую Сам Господь устами Своего апостола сказал, что радости той «ни око не виде, ни ухо не слыша, ни на сердце человеку не взыдоша благая, яже уготова Бог любящим Его». Предзадатки этой радости даются нам теперь, и если от них так сладко, хорошо и весело в душах наших, то что сказать о той радости, которая уготована там, на небесах, плачущим здесь, на земле?! Вот и вы, батюшка, довольно-таки поплакали в жизни вашей на земле, и смотрите-ка, какою радостью утешает вас Господь еще в здешней жизни. Теперь за нами, батюшка, дело, чтобы, труды к трудам прилагая, восходить нам от силы в силу и достигнуть меры возраста исполнения Христова, да сбудутся на нас слова Господни: «Терпящие же Господа, тии изменят крепость, окрилотеют, яко орли, потекут и не утрудятся, пойдут и не взалчут, пойдут от силы в силу, и явится им Бог богов в Сионе разумения и небесных видений...». Вот тогда-то наша теперешняя радость, являющаяся нам вмале и вкратце, явится во всей полноте своей, и никтоже возмет ее от нас, преисполняемых неизъяснимых пренебесных наслаждений... Что же еще вы чувствуете, ваше Боголюбие?

Я отвечал:

Теплоту необыкновенную!

Как, батюшка, теплоту? Да ведь мы в лесу сидим. Теперь зима на дворе, и под ногами снег, и на нас более вершка снегу, и сверху крупа падает... Какая же может быть тут теплота?!

Я отвечал:

А такая, какая бывает в бане, когда под­дадут на каменку и когда из нее столбом пар валит...

И запах, - спросил он меня, - такой же, как из бани?

Нет, - отвечал я, - на земле нет ничего подобного этому благоуханию. Когда еще при жизни матушки моей, я любил танцевать и ез­дил на балы и танцевальные вечера, то матушка моя опрыснет меня, бывало, духами, которые покупала в лучших модных магазинах Ка­зани, но те духи не издают такого благоухания...

И батюшка отец Серафим, приятно улыбнувшись, сказал:

И сам я, батюшка, знаю это точно так же, как и вы, да нарочно спрашиваю у вас, - так ли вы это чувствуете? Сущая правда, ваше Боголюбие! Никакая приятность земного благоухания не может быть сравнена с тем благоуханием, которое мы теперь ощущаем, потому что нас теперь окружает благоухание Святого Духа Божия. Что же земное может быть подобно ему!.. Заметьте же, ваше Боголюбие, ведь вы сказали мне, что кругом нас тепло, как в бане, а посмотрите-ка, ведь ни на вас, ни на мне снег не тает, и под нами также. Стало быть, теплота эта не в воздухе, а в нас самих. Она-то и есть именно та самая теплота, про которую Дух Святой словами молитвы заставляет нас вопиять к Господу: «Теплотою Духа Святого согрей мя!» Ею-то согреваемые пустынники и пустынницы не боялись зимнего мраза, будучи одеваемы, как в теплые шубы, в благодатную одежду, от Святого Духа истканную. Так ведь и должно быть на самом деле, потому что благодать Божия должна обитать внутри нас, в сердце на­шем, ибо Господь сказал: «Царствие Божие внутрь вас есть». Под Царствием же Божиим Господь разумел благодать Духа Святого. Вот это Царствие Божие теперь внутрь нас и находится, а благодать Духа Святого и отвне осиявает и согревает нас, и, преисполняя многоразличным благоуханием окружающий нас воздух, услаждает наши чувства пренебесным услаждением, напояя сердца наши радостью неизглаголанною. Наше теперешнее положение есть то самое, про которое апостол говорит: «Царствие Божие несть пища и питие, но правда и мир о Дусе Святе». Вера наша состоит «не в препретельных земныя премудрости словах, но в явлении силы и духа». Вот в этом-то состоянии мы с вами теперь и находимся. Про это состояние именно и сказал Господь: «Суть нецыи от зде стоящих, иже не имут вкусити смерти, дондеже видят Царствие Божие, пришедшее в силе...» Вот, батюшка, ваше Боголюбие, какой неизреченной радости сподобил нас теперь Господь Бог!.. Вот что значит быть в полноте Духа Святого, про которую святой Макарий Египетский пишет: «Я сам был в полноте Духа Святого...». Этою-то полнотою Духа Своего Святого и нас, убогих, преисполнил теперь Господь... Ну, уж теперь нечего более, кажется, спрашивать, ваше Боголюбие, каким образом бывают люди в благодати Духа Святого!.. Будете ли вы помнить теперешнее явление неизреченной милости Божией, посетившей нас?

Не знаю, батюшка, - сказал я, - удостоит ли меня Господь навсегда помнить так живо и явственно, как теперь я чувствую, эту милость Божию.

А я мню, - отвечал мне отец Серафим, - что Господь поможет вам навсегда удержать это в памяти вашей, ибо иначе благость Его не преклонилась бы так мгновенно к смиренному молению моему и не предварила бы так скоро послушать убогого Серафима, тем более что и не для вас одних дано вам разуметь это, а через вас для целого мира, чтобы вы сами, утвердившись в деле Божием, и другим могли быть полезными. Что же касается до того, батюшка, что я монах, а вы мирской человек, то об этом думать нечего: у Бога взыскуется правая вера в Него и Сына Его Единородного. За это и подается обильно свыше благодать Духа Святого, Господь ищет се 1 рдца, преисполненного любовью к Богу и ближнему, - вот престол, на котором Он любит восседать и на котором Он является в полноте Своей пренебесной славы. «Сыне, даждь Ми сердце твое! - говорит Он, - а всё прочее Я Сам приложу тебе», ибо в сердце человеческом может вмещаться Царствие Божие. Господь заповедует ученикам Своим: «Ищите прежде Царствия Божия и правды Его, и сия вся приложатся вам. Весть бо Отец ваш Небесный, яко всех сих требуете». Не укоряет Господь Бог за пользование благами земными, ибо и Сам говорит, что по положению нашему в жизни земной мы всех сих требуем, то есть всего, что успокаивает на земле нашу человеческую жизнь и делает удобным и более легким путь наш к Отечеству Небесному. На это опираясь, святой апостол Петр сказал, что, по его мнению, нет ничего лучше на свете, как благочестие, соединенное с довольством. И Церковь Святая молится о том, чтобы это было нам даровано Господом Богом; и хотя прискорбия, несчастия и разнообразные нужды и неразлучны с нашей жизнью на земле, однако же Господь Бог не хотел и не хощет, чтобы мы были только в одних скорбях и напастях, почему и заповедует нам через апостолов носить тяготы друг друга и тем исполнить закон Христов. Господь Иисус лично дает нам заповедь, чтобы мы любили друг друга и, соутешаясь этой взаимной любовью, облегчали себе при­скорбный и тесный путь нашего шествования к Отечеству Небесному. Для чего же Он и с небес сошел к нам, как не для того, чтобы, восприяв на Себя нашу нищету, обогатить нас богатством благости Своей и Своих неизреченных щедрот. Ведь пришел Он не для того, чтобы послужили Ему, но да послужит Сам другим и да даст душу Свою за избавление многих. Так и вы, ваше Боголюбие, творите и, видевши явно ока­занную вам милость Божию, сообщайте о том всякому желающему себе спасения. «Жатвы бо много, - говорит Господь, - делателей же мало». Вот и нас Господь Бог извел на делание и дал дары благодати Своей, чтобы, пожиная класы спасения наших ближних через множайшее число приведенных нами в Царствие Божие, принесли Ему плоды - ово тридесят, ово шестьдесят, ово же сто. Будем же блюсти себя, батюшка, чтобы не быть нам осужденным с тем лукавым и ленивым рабом, который закопал свой талант в землю, а будем стараться подражать тем благим и верным рабам Господа, которые принесли Господину своему, один вместо двух - четыре, другой вместо пяти - десять. О милосердии же Господа Бога сомневаться нечего: сами, ваше Боголюбие, видите, как слова Господни, сказанные через пророка, сбылись на нас. «Несмь Аз Бог издалече, но Бог изблизи и при устех твоих есть спасение твое». Не успел я, убогий, перекреститься, а только лишь в сердце своем пожелал, чтобы Господь удостоил вас видеть Его благостыню во всей ее полноте, как уже Он немедленно и на деле исполнением мо­его пожелания поспешить изволил. Не велехваляся говорю я это, и не с тем, чтобы показать вам свое значение и привести вас в зависть, и не для того, чтобы вы подумали, что я монах, а вы мирянин, нет, ваше Боголюбие, нет! «Близ Господь всем призывающим Его во истине, и несть у Него зрения на лица, - Отец бо любит Сына и вся дает в руце Его», лишь бы только мы сами любили Его, Отца нашего Небесного, истинно по-сыновнему. Господь равно слушает и монаха, и мирянина, простого христианина, лишь бы оба были православные, и оба любили Бога из глубины душ своих, и оба имели в Него веру, хотя бы «яко зерно горушно», - и оба двинут горы. «Един движет тысящи, два же тьмы». Сам Господь говорит: «Вся возможна верующему», а батюшка святой апостол Павел велегласно восклицает: «Вся могу о укрепляющем мя Христе». Не дивнее ли еще этого Господь наш Иисус Христос говорит о верующих в Него: «Веруяй в Мя дела не точию яже Аз творю, но и больша сих сотворит, яко Аз иду ко Отцу Моему и умолю Его о вас, да радость ваша исполнена будет. Доселе не просисте ничесоже во имя Мое, ныне же просите и приимете...» Так-то, ваше Боголюбие, всё, о чем бы вы ни попросили у Господа Бога, всё восприимете, лишь бы только то было во славу Божию или на пользу ближнего, потому что и пользу ближнего Он же к славе Своей относит, почему и говорит: «Вся, яже единому от меньших сих сотвористе, Мне сотвористе». Так не имейте никакого сомнения, чтобы Господь Бог не исполнил ваших прошений, лишь бы только они или к славе Божией, или к пользам и назиданию ближних относились. Но если бы даже и для собственной вашей нужды, или пользы, или выгоды вам что-либо было нужно, и это даже всё столь же скоро и благопослушливо Господь Бог изволит послать вам, только бы в том крайняя нужда и необходимость настояла, ибо любит Господь любящих Его: благ Господь всяческим, щедрит же и дает и не призывающим имени Его, и щедроты Его во всех делах Его, волю же боящихся Его сотворит, и молитву их услышит, и «весь совет их исполнит, исполнит Господь вся прошения твоя». Одного опасайтесь, ваше Боголюбие, чтобы не просить у Господа того, в чем не будете иметь крайней нужды. Не откажет Господь вам и в том за вашу православную веру во Христа Спасителя, ибо не предаст Господь жезла праведных на жребий грешных и волю раба Своего Давида сотворит неукоснительно, однако взыщет с него, зачем он тревожил Его без особой нужды, просил у Него того, без чего мог бы весьма удобно обойтись.

Так-то, ваше Боголюбие, всё я вам сказал теперь и на деле показал, что Господь и Божия Матерь через меня, убогого Серафима, вам ска­зать и показать соблаговолили. Грядите же с миром. Господь и Божия Матерь с вами да будут всегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь. Грядите же с миром!..

И во всё время беседы этой, с того самого времени, как лицо отца Серафима просветилось, видение это не переставало, и всё с начала рассказа и доселе сказанное говорил он мне, находясь в одном и том же положении. Исходившее же от него неизреченное блистание света видел я сам, своими собственными глазами, что готов подтвердить и присягою.

Печатается по изданию: Нилус С. Великое в малом: записки православного. Репр. воспр. изд. 1911 г. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1992. С. 174–212.

В своих поисках благодати и стремлении к ней мы не должны, однако, всеми мерами добиваться достижения тех высоких благодатных состояний, в которых пребывал преподобный Серафим. Во время беседы преподобный от изобильного действия Духа Святого видимым образом просиял Божественным светом. При молитве он поднимался на воздух. Из его жития нам известно, что дикий медведь приходил к нему и принимал пищу из его рук. Учение старца так же возвышенно, как возвышенна и его святая жизнь: имея жительство небесное, он имеет и мудрость небесную. Читая простую по слогу, но необыкновенно возвышенную по содержанию беседу преподобного Серафима, мы должны помнить, кем был этот святой старец и кто мы. Избранный Богом от самого детства, он в юности вступил на путь монашества, провел свою жизнь в девстве и непорочности, с пламенной решимостью ежедневно посвящая себя одному - исполнению воли Божией, заповедей Божественных. За свое исключительное самопонуждение, за великие подвиги он получил благодать Божию в такой мере, что не только сам был озарен ею, но и умолил Господа даровать ее ученику своему.

У нас же, людей отнюдь не таких преуспевших, каким был преподобный Серафим, может сложиться впечатление, будто благодать есть нечто такое, чего достигнуть можно легко и быстро, - «не успеешь», по словам старца, «и перекреститься». Неразумная ревность заключает в себе реальную и серьезную опасность причинить себе душевный вред и впасть в прелесть, устремляясь безрассудно на поиски высших благодатных состояний. Мы не должны добиваться того, чтобы во время молитвы подниматься на воздух и сиять, подобно преподобному старцу, но и не ощущать в душе своей никакого действия благодати есть знак неправильного течения нашей духовной жизни.

О действии в нас благодати свидетельствуют те признаки, на которые преподобный Серафим указал своему ученику и которые могут служить ориентирами и для нас. Это несказанная тишина и мир в душе, некая сладость сердечная, от которой «наши сердца как будто тают и мы исполнены такого блаженства, какое никаким языком выражено быть не может», душа от действия благодати преисполнена неизреченной радостью, в сердце, а порой и во всем существе своем человек ощущает теплоту. Все это испытал во время беседы Николай Мотовилов, но испытал единственно по молитвам старца, о чем сам преподобный сказал: «…только лишь в сердце своем пожелал, чтобы Господь удостоил вас видеть Его благостыню во всей ее полноте, как уже Он немедленно и на деле исполнением моего пожелания поспешить изволил».

Итак, ученик старца испытал «полноту Духа Святого», но это не означает, что менее возвышенные подобные состояния уже не являются благодатными. Есть разные степени благодатных действий. Само покаяние в человеке совершается не иначе, как по действию благодати. Даже внимательная, свободная от всякого греховного помысла молитва также свидетельствует об осенении молящегося благодатью. На разные степени ее действия указывает преподобный Василий Поляномерульский в Предисловии к главам блаженного Филофея Синайского. В конце своего сочинения он подробно описывает, например, то, каким образом человек может испытывать в себе теплоту, возникающую от молитвенного делания, при этом от описания начального ее действия преподобный Василий переходит к описанию высших состояний.

Новоначальному следует довольствоваться той мерой благодати, какая обыкновенно бывает доступна недавно вступившему на духовный путь (очень редко, по особому Промыслу Божию, новоначальный сподобляется познать всю полноту благодати). Безрассудное стремление к бо́льшему чревато для него прелестью, о чем предупреждают святые отцы в своих писаниях. В своей статье «О молитве Иисусовой», в отделе II «О прелести», святитель Игнатий пишет: «Покаяние и все, из чего оно составляется, как-то: сокрушение или болезнование духа, плач сердца, слезы, самоосуждение, памятование и предощущение смерти, суда Божия и вечных мук, ощущение присутствия Божия, страх Божий - суть дары Божии, дары великой цены, дары первоначальные и основные, залоги даров высших и вечных. Без предварительного получения их подаяние последующих даров - невозможно». Поэтому нам следует обратить внимание и на слова преподобного Серафима о необходимости «прибегнуть к истинному во всех грехах своих покаянию и к сотворению противоположных содеянным грехам добродетелей, а через добродетели Христа ради к приобретению Духа Святого, внутрь нас действующего и внутрь нас Царствие Божие устраивающего». Покаяние и жизнь, соответствующая ему, труд над очищением своего сердца - вот истинный путь к стяжанию благодати, не подвергающий нас опасности уклониться в прелесть. И эта стезя покаяния со временем, после продолжительных трудов в исполнении евангельских заповедей, приведет нас к тому, чему учил в своей беседе с Николаем Мотовиловым преподобный Серафим.

Не будем безрассудно и гордостно стремиться к приобретению тех видимых действий благодати, какие испытывал преподобный старец, не будем забывать о предшествовавших им десятилетиях страданий и трудов. Как его подвиг, так и мера полученной ради него благодати есть дело исключительное. О подобных подвижниках святой Исаак Сирин сказал: «Из многих тысяч едва находится один, исполнивший заповеди и все законное с малым недостатком и достигший душевной чистоты». Неразумно также брать на себя и некоторые телесные подвиги, какие нес преподобный (например, стояние на камне), и надеяться через равные подвиги получить равную благодать, ибо «во смирении нашем», а не в чем-то ином, «помяну ны Господь» (Пс. 135, 23). Весь наш труд должен быть сосредоточен на внутреннем делании покаяния, трезвения и молитвы. А благодать оставим на волю ее Подателя. В какой мере Ему угодно будет нам ее подать, в той мы ее и примем. И несомненно примем, если только будем правильно проходить путь духовного делания. Ведь истинное покаяние всегда соединено со смирением, одного без другого не бывает. Бог же, «утешающий смиренных» (2 Кор. 7, 6) и дающий им благодать (см. Притч. 3, 34), не оставит и нас без Своего посещения. Надобно знать девственный Саровский лес, окружающий Саровскую пустынь на десятки тысяч десятин, чтобы оценить естественный страх отца Гурия.

В Деяниях святых апостолов: «Пройдя через Фригию и Галатийскую страну, они не были допущены Духом Святым проповедывать слово в Асии» (Деян. 16, 6). - Ред.